Я разражаюсь смехом.
— Значит, он называл это делом о правах человека?
— Перестань смеяться. — он хмурится, притягивая меня ближе к себе.
— Извини, я не могу. Это так забавно. — я пытаюсь сдержаться, но все равно смеюсь.
— Давай посмотрим, будешь ли ты смеяться, когда я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не сможешь двигаться.
Мои бедра напрягаются от этого обещания, но я произношу.
— Вернулись к высокомерию, а?
— Я все еще тебе нравлюсь.
— Возможно.
Я притворяюсь, что смотрю в другое место.
Он сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами, заставляя меня посмотреть в эти глаза, которые настолько глубоки, что иногда кажется, что я никогда не найду выхода из них.
— Скажи это, Грин.
В его тоне слышатся определенная резкость, словно он переведет все на другой уровень, если я не подчинюсь. Я вырываюсь из его хватки и бегу по улице к нашим домам, крича позади:
— Поймай меня, и я скажу тебе.
Может, я и не спортсменка, но я всегда неплохо бегала, я имею в виду достаточно прилично, чтобы убежать от него и добраться до дома, прежде чем он поймает меня.
Я задыхаюсь всего через несколько секунд. Слава Богу, расстояние невелико. Мои волосы прилипли к вискам, а одежда к спине.
Но я уже у своей входной двери. Я...
Сильные руки обхватывают меня сзади и отрывают от земли. Я визжу, когда его тепло и аромат мяты окутывают меня.
— Поймал, Грин. — он покусывает меня за ухо. — Ты действительно думала, что сможешь убежать от меня?
— Ай, — я пытаюсь высвободиться.
— Не будь злой неудачницей. Заплати.
— Хорошо. Отпусти меня.
Он делает это, но продолжает обнимать меня, как будто не верит, что я не попытаюсь снова убежать.
Пока я тяжело дышу, его грудь едва поднимается и опускается от усилия.
— Ты робот? — спрашиваю я.
— Нам нужно поработать над твоей выносливостью. — он треплет мои волосы. — Но сначала оплата.
Я хватаю его за футболку, встаю на цыпочки и целую. Просто чмокаю, прежде чем отстранюсь.
— Это закуска, верно? — он проводит указательным пальцем по губам, и я заворожена этим чувственным движением.
Определенно закуска, учитывая, что все, о чем я сейчас могу думать, это целовать его в губы до утра.
— Пойдем ко мне домой, — говорит он. — Отца какое-то время не будет.