В данный момент я стою на коленях у него между ног, когда он закидывает рубашку за спину и отбрасывает брюки и боксеры. Мы оба совершенно голые, как в детстве, когда мы вместе принимали ванну.
Но сейчас все по-другому, и это как-то связано с его полутвердым членом, на который я не могу перестать пялиться.
Единственная причина, по которой я разрываю зрительный контакт, это темный взгляд его глаз. В них таится так много обещаний, дразнящих, заманивающих. Мой череп покалывает в предвкушении, а бедра неохотно сжимаются.
Странно, как я перестала думать о своем теле перед ним, или, скорее, о том, как он видит меня. Это из-за того, как он смотрит на меня, клянусь; в нем столько тепла и желания, что нет места для мерзких сомнений.
Часть меня хочет нырнуть в его объятия и никогда больше не выныривать, но сначала мое любопытство нуждается в ответах.
Обернув одеяло вокруг себя, я наклоняюсь так, что вся моя передняя часть соприкасается с его. Тонкая ткань единственный барьер, между нами.
— Лучше?
Стон, который вырывается из его горла, такой мужественный и грубый.
— Ты убиваешь меня, Грин.
— Я остановлюсь, если ты расскажешь мне.
— Может, после второго раунда.
— Нет.
Мои пальцы ложатся ему на грудь, и я провожу кончиками пальцев по его соску. Он твёрдый, как и все остальное в нем.
— Для начала, прекрати это, или я кончу на твоё жалкое одеяло.
Я все еще держу руку, не убираю ее.
— Так что, как говорится в статьях, мужские соски тоже чувствительны.
— Какого рода статьи ты читала?
Его тон насмешливый.
— Ну, знаешь, всякие.
— Это какие?
Я краснею.
— Сексуальные.
— Сексуальные, да?
— Вот как я держу себя в курсе. Теперь доволен?
Он усмехается, и я не могу злиться или дуться, когда он это делает. Это похоже на счастливую песню. На мою собственную счастливую песню, текст которой знаю только я.
— На самом деле я не удивлен.
— Не удивлен? — подозрительно спрашиваю я.
— Ты всегда была любопытным маленьким котенком. — он постукивает меня по носу. — Почему бы тебе по-другому относиться к сексу?
— Ты помнишь?
— Я же говорил. Я помню о тебе все.