Стоит ли нам делать это сейчас?
Он задирает мою юбку, и я обхватываю его ногами, отрывая губы.
— Подожди.
Из него вырывается стон.
— Я ждал достаточно долго, Грин.
У меня перехватывает дыхание, когда он произносит мое прозвище. Это единственное имя, которым я хочу, чтобы он называл меня до конца времен.
— Быть может, нам стоит сначала поговорить?
Не знаю, почему это звучит как вопрос или почему я так задыхаюсь, говоря это.
— Я могу говорить и во время процесса. — он задирает мою юбку мне на бедра, и она обвивается вокруг талии. — О чем ты хочешь поговорить? О тебе? Обо мне? Но как насчет того, чтобы я трахнул тебя?
Я прикусываю нижнюю губу, словно это заставит покрасневшие щеки исчезнуть.
— Как насчет того факта, что мы были братом и сестрой всего пять минут назад?
Как только эти слова произносятся, я сожалею о них. Как будто я порчу все настроение. Хотя я никогда не считала его своим братом, он считал меня сестрой — в течение семи лет.
Все эти годы он думал, что мы кровные родственники, и это, должно быть, разрушило его изнутри. Это ранило его сердце и разъедало рыцарские доспехи, как кислота.
— Это не помешало мне хотеть тебя, это просто мешало мне действовать в соответствии с этим. — он наклоняется и захватывает мою нижнюю губу в рот. — Частично, по крайней мере.
Он возится с чем-то, между нами, и мое сердце сжимается каждый раз, когда появляется намек на трение.
Хотя его слова должны были оказать на меня какое-то негативное влияние, они не оказывают. Во всяком случае, я влажнее, горячее.
Ксандер это огонь, а я бензин, ожидающий сгореть.
Он океан в его глазах, и все, чего я хочу, это утонуть. Возможно, никогда не вынырнуть.
Это того стоит.
— Ты ненавидишь меня за то, что я хочу тебя? — он обхватывает сильной рукой мою спину и устраивает свой твердый член напротив моего входа.
Это происходит.
О, Боже. Это действительно происходит.
Не падай в обморок. Не смей падать в обморок и все испортить.
Я заставляю себя посмотреть на него, используя его как якорь, и говорю самые правдивые слова, которые я когда-либо говорила.
— Нет.
— Как насчет того, если я не воспользуюсь защитой, потому что хочу почувствовать, как ты душишь мой член?
Почему он должен так говорить и почему мои бедра покрыты возбуждением.
— Нет. Я-я на таблетках.
Я пила их годами, втайне надеясь, что однажды он возьмет меня, завладеет мной, сделает своей.
Я и не подозревала, что он никогда бы этого не сделал. До этого момента.