— Меня не интересуют разговоры, отец. Оставь меня, блядь, в покое.
Я ожидаю, что он сделает мне выговор за это своим строгим политическим голосом, но ответа не следует.
Может, на этот раз он понял.
Маленькие руки обхватывают меня сзади за талию.
— Я больше не оставлю тебя одного.
Что за...? Я сейчас напился без алкоголя?
Либо это, либо я схожу с ума, потому что ничто не объясняет мягкие руки, лежащие на моем животе, или голос, который должен посещать меня только во сне.
И мой ад, как только я умру.
Потому что я не сомневаюсь, что отправлюсь прямо туда. Сожалею ли я об этом? Для нее да. Для меня нет.
Я вроде как примирился со своими демонами после долгих лет борьбы, и они против идеи святой воды.
Мои демоны выплескиваются наружу, вторгаются в пространство и шепчут те мысли, которые, хотя и греховны, кажутся такими чертовски правильными.
В последний раз.
Одно последнее прикосновение.
Последний рывок в безумие.
Что ты можешь потерять?
Это могут быть демоны или мой сумасшедший разум, но я остаюсь неподвижным, впитывая ее тепло, которое проникает в меня и наполняет странным чувством комфорта.
Только когда она крепче обнимает меня за талию, я понимаю, что это не из-за алкоголя или сна, как в тот раз.
Ким здесь, и она обнимает меня.
Я хватаю ее за руку и пытаюсь вырваться. Хотя часть меня хочет, чтобы она осталась тут навсегда, это только наполнит ее сожалениями позже.
Минутная слабость будет управлять ее жизнью, и прежде чем она осознает это, все ее поступки съедят ее душу, как рак.
Вот что я чувствовал после поцелуя и орального секса. Я испытывал такую сильную вину перед ней, что в моей груди образовалась дыра, и пришлось заполнить ее бутылками с алкоголем.
Предупреждение о спойлере, это никогда не срабатывало.
Она не отпускает меня, ее хватка становится жесткой и неподатливой, в то время как ее грудь прижимается к моей спине.
Трахните меня.
— Отпусти меня, Ким.
Мой голос хриплый, неправильный.
Она качает головой, уткнувшись в мою футболку.
— Отпусти меня нахуй, — огрызаюсь я ради нее, а не ради себя.
Она должна держаться, блядь, подальше от меня, потому что я так близок к разрушению наших жизней.
Когда она не подчиняется, я хватаю ее за руки и отталкиваю. Она со вздохом отпускает, но не уходит.