Планирую сегодня плотно заняться учебой, но в мысли бессовестно врывается тот, кто и так заполняет мою голову больше положенного. И снова на лице улыбка, причина которой не тезисы и совершенно не формулы.
– Привет, Варя, – слышу позади, оборачиваюсь, сжимая букет крепче. Пульс учащается, и вопреки морозу к щекам подступает жар.
– Денис? – вопросительно поднимаю брови. Откуда он здесь?
Нет, я очень рада встрече, просто не ожидаю его сейчас увидеть. При свете дня он мне кажется особенно красивым: тёмные волосы чуть присыпаны снегом, глаза кажутся темнее. Белые хлопья продолжают срываться с неба, и Денис прищуривается, он так смотрит, что даже мурашки по коже бегут.
– Дэн, – поправляет он меня, ухмыляясь.
Опускает глаза на цветы, вновь поднимает. Его взгляд не такой мягкий как вчера, даже осуждающий, будто я провинилась в чём-то.
– Это я купила возле универсама у бабушки, – говорю и зачем-то продолжаю, – хочу поставить в комнате, они вкусно пахнут и... вообще милые.
Какой-то глупый разговор, что я такое несу? Ему и дела нет до цветов.
Дэн кивает и явно хочет что-то сказать, но в кармане оживает мой телефон, быстро его достаю, и не отрывая взгляда от Дениса, поднимаю трубку, даже не посмотрев на экран. Слышу голос мамы и быстро говорю:
– Всё хорошо, – отвечаю на её вопросы. Я должна была рассказать о переезде и как осваиваюсь, но вчера была так взволнована встречей, что всё прочее просто вылетело из головы. – Мне всё понравилось. Я перезвоню.
И отключаюсь. Дэн продолжает разглядывать меня в упор.
– Это мама, – говорю, бог весть отчего, чувствуя неловкость. Почему-то сейчас мне кажется, что-то не так, просто не понимаю, что именно.
Может, я ему разонравилась? И он пришёл об этом сказать?
Глупости какие. Дэн только ночью писал, что будет скучать и глаза мои ему будут сниться.
Может, не снились?
– Варя, – смотрит он серьёзно, и сердце вниз ухает. Сжимаю пальцы на ногах, как будто от того, что я дыхание затаила, что-то изменится. И я вновь ему понравлюсь. А вдруг я что-то в переписке написала не то?
От хаотичных мыслей меня спасает Дэн:
– Скажи мне правду, у тебя кто-то есть? – заглядывает он мне в глаза, а я хлопаю ресницами, настолько нелепым мне его вопрос кажется.
– Ты что, у меня никого...
Хочу даже добавить, что никогда, но вовремя понимаю, что это сейчас лишнее.
– Ты просто мне очень нравишься, Варя, всю ночь о тебе думал, поэтому сразу хочу обозначить свои намерения, прости, если прямо.
Теперь я улыбаюсь, это даже хорошо, что он прямой такой. Значит, честный. А ещё я ему нравлюсь, и он обо мне думал всю ночь.
С трудом сдерживаю улыбку, чтобы она не растянулась слишком широко.
– Ничего, я тоже прямая, – говорю в ответ и тоже задаю вопрос, просто, чтобы разговор поддержать: – А у тебя?
– Есть, – кивает он серьёзно, и улыбка с лица невольно сползает. – У меня есть ты, Варя.
Вот теперь сердце ухает вниз, становится легко. И хорошо. И цветы в руках мне теперь кажутся ещё красивее.
А потом Дэн предлагает сходить куда-нибудь вечером, но я не могу, у меня смена. Но прямо сейчас я свободна. Только нужно забежать в общежитие. Я быстро.
Маринка недовольно ворочается, когда у меня из рук выпадает блеск для губ, румяна не нужны, щёки и так раскрасневшиеся с мороза, ресницы я подкрашиваю совсем чуть-чуть, одним взмахом, вытряхиваю содержимое рюкзака прямо на кровать и быстро определяю всё в холодильник у входа. Чуть не забываю про цветы в суматохе, поэтому уходит ещё пара минут.
И маме ещё сообщение. Вот теперь всё в порядке.
Вскоре вновь стою на ступеньках: