— Теперь я вижу перед собой свою сестру! — возвестил он и протянул мне маленькое зеркальце в золотой оправе, присланное с подарком. Сам же занялся изучением оставшегося содержимого свертка.
Я нехотя посмотрела в зеркало, ожидая увидеть там чучело, и обомлела. На меня смотрела самая настоящая египтянка! Смуглая, с яркими синими миндалевидными глазами и узким изящным лицом, обрамленным густыми и длинными темными волосами, распадающимися на три части — две вперед и одна назад, на спину. Для завершения образа Клеопатры не хватало только типичного макияжа, с подведенными словно углем глазами и бронзовой кожей.
— Хетепхерес! — позвал Фараон и я оторвалась от созерцания себя, отложив маленькое зеркальце. — Руку! — потребовал он.
Я в нерешительности протянула конечность, он же защелкнул на уровне предплечья тяжелый и массивный золотой браслет с выплавленными виноградными гроздьями и анкхом — символом вечной жизни. Следом за ним на моей шее оказалось такое же тяжеленное золотое колье. Я уже было возрадовалась, что мучения на этом закончились, как Фараон потребовал от меня снять мои серьги. Это были любимые гвоздики с капельками-аквамаринами, так подходящими к мои глазам. Серьги мне подарил мой бывший парень и единственная любовь на всю жизнь — Артем. Мы вместе учились в институте, встречались и посещали семинары по истории Египта. Отношения у нас складывались хорошо, мы никогда не ссорились и старались не делать друг другу больно. Мы хотели пожениться, когда закончим институт. Однако, все изменилось, когда Артему предложили работу за границей, в Англии. Меня такой честью не одарили, и учиться мне оставалось еще два года. Вот так наши пути разошлись как в море корабли. Я сама настояла на том, чтобы Артем поехал. Мы обещали переписываться и ждать встречи. Планировали, что я уеду после окончания института к нему в Англию, и вот тогда мы заживем… Но меня на тот момент закрутила круговерть жизни, очень многое поменялось… Остались лишь эти сережки на память. Которые уже вынимал из моих ушей Фараон. Ненавижу. Ненавижу его!
Взамен моих сережек с аквамаринами мне были предложены тяжелые, как и остальные украшения, серьги, с несколькими рядами бусин, золотых и красных, в тон парику. Нехотя, я надела их и посмотрела на Джедефра. Казалось, тот был как никогда доволен.
— Больше ничего не нужно? Я могу поспать? — спросила я у Фараона, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не звучал слишком резко. Мало ли, что стрельнет в голову этой мумии!
Джедефра покачал головой.
— Самая малость. — он достал последнюю вещь из принесенного свертка — маленький золотой флакончик, инкрустированный камнями и украшенный жуком-скарабеем на крышке. Открыв флакон, фараон капнул жидкость, содержащуюся внутри на длинные пальцы и коснулся ими моей шеи, начав втирать благоухающее лотосом и медом благовоние мне в кожу. Его пальцы коснулись так же рук, растерли капельки за ушами, дотронулись едва до зоны декольте, вызвав во мне страх, толпу мурашек и желание отодвинуться.
— Меня не нужно бояться, Хетепхерес. Я твой брат, и твой Фараон. Твой повелитель. Ты должна почитать и любить меня, ибо я твое благословение и дар для тебя и всего своего народа.
Я, поджав губы, нахмурилась и больше не делала попыток дергаться. Во всяком случае стать сестрой фараона не так уж и плохо. Не так обязывает, нежели, скажем, наложница или рабыня. Можно сказать, что мне еще повезло…. Только бы вызнать как отсюда выбраться!
— Джедефра… — робко спросила я, едва экзекуция с растираниями закончилась.
Фараон поднял на меня свои цвета топленого шоколада глаза. Слегка прищурил, словно ожидая какого-то подвоха.
— Говори.
— А здесь есть же кто-то, кто владеет магией? Я обожаю все таинственное и необычное! — решила закосить под дурочку я, в надежде, что Фараон расколется, как мне попасть обратно домой.
— Магией владеют все, кто хочет ее узнать. Но более всех ею заняты жрецы. Если хочешь познать магию, то становись жрицей. Только… Какому богу ты бы хотела служить?
***
3.2
Я машинально стала перебирать в голове известных мне богов Древнего Египта. Амон, Ра, Амон-Ра, Атон — это все боги солнца, кому из них поклонялись, зависело от времени и места. Кстати, занимал главенствующую позицию обычно у Египтян. Может, назвать его? Или Бастет — богиню любви и веселья? Хотя, вряд ли ее жрецы обладают знаниями по загробному миру. Исида? Богиня, покровительствующая материнству, императорской власти и мертвым. Хм… Пожалуй…Однако, прежде чем я успела ответить, Фараон сам все решил.
— Как только мы прибудем в Мемфис, я отдам тебя в услужение Тоту. Это бог мудрости и знаний. Раз ты тяготеешь к изучению и познанию, то, думаю, это самый лучший вариант, Хетепхерес. — он внимательно посмотрел на меня, словно стараясь прочитать то, что было у меня в голове. Я же старалась не выдать постигшее меня разочарование. Знают ли жрецы Тота, как выбраться из этого мира?
— Хорошо. — покорно склонила голову я.
Дальше мы ехали в тишине. Было лишь слышно, как поскрипывает паланкин, и как переговариваются слуги снаружи. Дремать не хотелось. Жара была страшенная, я изо всех сил обмахивалась подаренным веером, но и он не спасал от духоты. К тому же, я начала понимать, что у меня совершенно затекли ноги. Да что там ноги! Все тело! Мы ехали уже часов пять, не меньше. Судя по тому, что в паланкине стало значительно темнее, на улице уже вечерело.
Я принялась растирать занемевшую конечность, подозрительно косясь на беспечно дремлющего Джедефра. Правильно! Ему-то что? Ему, наверное, привычно находиться долго в одном положении! Будучи мумией натренировался. Кишочки отдельно, мозги отдельно… Красота!
В своих потугах стать за один вечер массажистом, я задела Фараона ногой. Тот лениво приоткрыл глаза.
— Устала от длительной дороги, Хетепхерес? — спросил он, высовывая руку в окно паланкина. Мы немедленно остановились, а в следующий миг у окна появился невысокий слуга. Кажется, это он в прошлый раз принес дар в виде парика для меня-любимой.
— О Великий Фараон Джедефра! Воскресший, подобно Осирису! Что могу я сделать для Вас и Вашей благословенной сестры?
Египтянин склонился в почтительном поклоне, а я отметила для себя, что уже начинаю привыкать к подобному способу общения между начальником и подчиненными.
— Моя возлюбленная сестра Хетепхерес утомилась долгой дорогой. Думаю, нам пора прервать наше путешествие…. — Джедефра покосился на меня, у которой предательски заурчал голодный желудок, — дабы отдохнуть и вкусить пищи земной!
— Как пожелает Фараон! — слуга вновь склонился в поклоне, чтобы в следующий миг исчезнуть. Снаружи послышалась какая-то возня и крики. Караван, остановившийся на привал, пришел в движение.
Вначале наружу вышел Джедефра, встреченный восторженными возгласами толпы.
Мне помог спуститься из паланкина все тот же слуга, все время услужливо кланяясь. Едва я оказалась за пределами нашего транспорта, у меня появилась возможность осмотреться вокруг. За то время, что мы шли, пустыня сменилась кое-какой растительностью, а вдалеке я отчетливо увидела воду. Что это, озеро? Или мы уже вышли к Нилу? Наш паланкин был окружен стражниками, которые, на мой взгляд, были не особо защищены и подготовлены к бою. Из доспехов на них были лишь парики из овечьей шерсти, да огромные щиты, заостренные кверху. В руках они держали копья и небольшие топорики на деревянных ручках.