— Опять ты… — повернулась я к птице. Та сидела на перилах балкона и даже не думала улетать. Смотрела на меня немигающим взглядом.
Я хотела отвернуться, как вдруг ушам своим не поверила! Птица заговорила!
— Не ходи! — вырвалась из ее клюва каркающая и гортанная фраза.
— Что? Ты разговариваешь?! — мне было плевать на смысл фразы. Разве соколы умеют говорить? Или передо мной все же еще одно божество? Ведь ясно же, что сокол не простая птичка!
— Не ходи! — еще раз прокаркала птица. Взмахнула крыльями, обдав мое лицо сухим ветром и, взлетев в небо, скрылась из вида.
15.2
Конечно же я пошла! А куда бы я делась с подводной лодки? Кауаб уверенно вел меня за собой, петляя по улицам и рассказывая о том, что моей основной задачей будут такие действия как молчание и полная ему, Кауабу покорность.
Я пожала плечами. Вот пофиг, если честно. Мне бы быстрей отсюда выбраться…
Мы пришли в какой-то дом, где нас встретили какие-то люди с повязанными красными лентами на руках. Нам с Кауабом выдали такие же. Место собрания находилось в подвале, куда вела довольно шаткая деревянная лестница, с которой я постоянно пыталась свалиться, а Кауаб меня придерживал. Едва мы спустились вниз, зажглись тысячи масляных ламп, забегали по стенам мятежные тени. Я же, словно завороженная смотрела на собравшуюся здесь толпу. Были тут и простые люди, и вельможи, и воины, и ремесленники. Все они, словно на бога, смотрели на Кауаба, внимая каждому его слову.
— Моя прекрасная жена, Хетепхерес! — представил меня Кауаб толпе, которая восторженно закричала мое имя, захлопала мне. — Она сестра нашего Фараона Джедефра! Но она отказалась от власти узурпатора! Она отдала свое сердце мне! Фараону народа!
Толпа вновь захлопала и засвистела. Я же даже смутилась от такого внимания. Кауаб явно был хороший оратор. Он словно горел, когда что-то говорил, активно жестикулируя руками.
— В знак уважения к простому народу она отказалась от париков, присущих моде знати, и согласилась носить свои собственные волосы!
Толпа продолжала гудеть.
— Не это ли великий знак того, что власть Джедефра на гране краха? Мы, простые люди, понимаем как важно нам убрать восставшую мумию с трона. Боги, которые якобы потакают ему, теперь не на его стороне! Они на стороне простого народа, нас!
— Фараон народа! Кауаб, Фараон народа! — загудела толпа.
Я же не могла отделаться от ощущения, что все это я уже видела. Я уже знаю, что может за этим произойти… Кауаб что, замышляет революцию? Хочет свергнуть Джедефра?
— Пускай Джедафра, ненужный нам Фараон возвращается обратно в обитель мертвых! Пусть Осирис заново судит его! Пусть все его внутренности вернутся обратно в канопы!
Слишком страшные угрозы. Слишком фанатичный взгляд у толпы, которая смотрела в рот моему мужу. Неправильно все это. Не должно быть так.
***
Фараон Джедефра размашистым шагом шел по коридорам своего дворца. Сегодня он намерен принять решение. Он намерен перевернуть все с ног на голову. Так велел сделать ему жрец, к которому зачастила его Хетепхерес. Он довольно хвалил ее, говоря, что Тот доволен ее успехами и рвением к знаниям. Вот только жрец что-то умалчивал. Что-то, что невольно волновало его, Джедефра. И это касалась Юлии.
— Мой Фараон… — тонкая, словно кукольная, рука Хентетенки опустилась ему на плечо. — В храме богини Таурт мне сказали, что будет мальчик! — его сестра другой рукой держалась за еще плоский, неокруглившийся животик. Было сложно представить ее, носившей дитя. Она всегда была тонкой и гибкой, словно кошечка… О своем положении она сообщила пару дней назад, когда почувствовала слабость и тошноту. Джедефра велел позвать врача…
Фараон Джедефра усмехнулся тогда. Вот как все повернулось. Значит, боги считают, что нужно поступить так. И если такова их воля…
— Я сегодня при всех надену тебе на руку брачный браслет! Пусть люди знают, что ты ожидаешь наследника! — сказал Фараон, больше думая о другом. Думая о том, как изменится лицо Хетепхерес. Почувствует ли она тоже, что чувствовал он тогда, когда увидел на ее руке брачный браслет Кауба? Забьется ли ее сердце быстрее и чаще? И еще… Он хотел прикоснуться к ней. Провести рукой по горячей коже, ощутить ее запах и вкус… Да. Он увидит ее. Он пригласит и ее, и своего ненавистного брата!
***
15.3
— Что?! — если честно, мне казалось, что я ослышалась. Кауаб только что сказал, что фараон Джедефра приглашает нас на свадебный пир.
Мой муж саркастически усмехнулся.
— Ты не ослышалась. Я тоже удивлен, что нас пригласили. Тем более, что мы нанесли ему достаточно весомую обиду. А по поводу брака, Хентетенка с самого рождения предназначалась Фараону. Кстати, что ты наденешь?
Я не хотела думать о том, что я надену. Отчего-то весть о том, что Фараон Джедефра берет в жену Хентетенку, которая должна родить от него ребенка, царапала меня, словно коварная кошка. Что он в ней нашел? Ну симпатичная, ну стройная…. Но змея же змеей!
— Не знаю… — ответила я по поводу платья.