С облегчением выдохнуть я смогла только тогда, когда Фили вручила мне полученную у сфинкса мной записку. Оказалось, что девушка забирала платье постирать и привести в надлежащий вид.
— Я нашла ее в потайном кармашке, — проговорила Фили, стараясь, чтобы лекарь нас не услышал. — И решила, что раз Вы носили ее с собой, то это важная для Вас вещь…
Я с благодарностью обняла худенькую девушку — хоть кто-то здесь оказался нормальным человеком!
— Спасибо, Фили! Скажи, тебе не говорили, как долго я здесь у Яфеу задержусь? — спросила я, в надежде как можно быстрее начать “Путь домой”. Никак не получалось у меня развернуть записку сфинкса. Хорошо, что хоть сейчас Фараон ушел, едва Фили вошла в помещение. Тот факт, что я по максимуму старалась ограничить общение с его царственной особой, раздражал Джедефра, отчего я боялась, что рано или поздно, но Фараоново возмездие настигнет меня.
— Сказали, что на неделю точно. А так — по самочувствию, Великая сестра Фараона. — Фили почтительно поклонилась.
Я расстроилась, но делать было нечего. Неделя — значит неделя. И за эту неделю я вознамерилась узнать о медицине Древнего Египта все. Особенно я на это настроилась, когда, развернув в гордом одиночестве волшебную записку, обнаружила, что все, что там написано абсолютно мне недоступно. Иероглифы! Которые едва могли читать у меня на родине. Кажется, последнюю версию расшифровки предложил какой-то француз на основе Розеттского камня… Вывод: Мне нужны знания. А особенно мне нужно научиться читать. А кто у нас покровитель письменности и знаний? Бог Тот, в услужение которому меня собирались отдать. То, что нужно… Вот только теперь нужно как можно скорее покинуть обитель Яфеу и Сехмет.
Потянулись дни. От нечего делать я расспрашивала львиноголового жреца обо всем, что меня интересовало, и что я видела. Тот вначале неохотно делился информацией, но вскоре, поняв, что я кое-что смыслю в медицине (как я уже говорила, мой отец был врачом), стал раскрывать немного больше секретов, с увлечением рассказывая о новых методиках… Я подтвердила свои знания, что медицина в Египте была на уровне.
Яфеу начал с того, что у медиков Египта была превосходнейшая репутация. Многие властители соседних государств периодически просили Египет прислать им врачей для исцеления особо тяжких недугов. Сам Яфеу несколько раз покидал пределы родины и много чего повидал.
— В нашем организме текут особые реки, подобные реке Нил, питающей каждого из нас… — говорил жрец-целитель, — Они несут воздух, кровь и воду… Если они вдруг блокируются, то поля вокруг, подобно полям Нила, неувлажненным, станут бедны и больны… Чтобы такого не случалось, нужно вести правильный и чистый, подобно богам, образ жизни… Соблюдать гигиену, такое как бритье волос, мыться, не есть сырого мяса и рыба, ибо они прокляты, не есть головы животных…
— С сырым мясом все понятно, а почему голову нельзя? — удивилась я.
— Есть некоторые обряды при жертвоприношениях и убиении и разделывании туши, когда все зло и болезнь перегоняются из тела животного в голову. Поэтому она нечиста…
Яфеу много мне рассказывал. Например, из его пояснений я поняла, что в Древнем Египте была развита активно хирургия, которая применялась при различных травматических повреждениях. Так же неплохо развивалось протезирование и косметология. Но более всего была в почете диагностика по пульсу.
— Один жрец богини Сехмет сказал, что “Начало тайн врача — знание хода сердца, от которого идут сосуды ко всем членам, ибо всякий врач, всякий жрец богини Сехмет, всякий заклинатель, касаясь головы, затылка, рук, ладони, ног — везде касается сердца: от него направлены сосуды ко всякому члену”.
— Похоже на нашу медицину! Только с более философским смыслом! — заметила я, помогая Яфеу растирать какие-то пахучие травы в каменной ступке. Я в последнее время, как только начала вставать с кровати, решила хоть чем-то отблагодарить доброго жреца за его рассказы. И если нужна была мелкая помощь, то всегда помогала… Что, кстати, не очень нравилось Фараону Джедефра. Он приходил за все время (а неделя моего срока отбывания у Яфеу уже подходила к концу) все два раза. И в первый и во второй попытался расспросить как у меня дела, но не нашел поддержки в разговоре. Я старалась не хамить в открытую, боясь, что меня словно ту же дичь зажарят на костре, но и в разговорах я отделывалась односложными фразами. И, о чудо, Фараон меня прекрасно понял и оставил в покое.
— Философский смысл есть во всем… — Яфеу протянул мне еще один пучок трав, которые нужно было перетереть в порошок. — Ты знаешь как мы, в Египте, разделяем болезни? Одни, которые нас поражают имеют естественную природу — то, что человек ест, пьет, соблюдает ли он гигиену — все это накладывает отпечаток. Другие же болезни могут быть вызваны кое-чем более эфемерным. Например, если тебя поразит злой дух!
— Злой дух? — я поежилась. Сразу стало как-то неуютно. По телу прошелся легкий холодок. Или же просто здесь, у целителя Яфеу было не так жарко?
— Именно. Он вселяется внутрь больного и его нельзя ничем выгнать, кроме как прочитать молитву богам и воскурить что-либо с неприятным запахом! Например кал или мочу различных животных… Если хочешь, я потом покажу тебе как это делается! — с воодушевлением пояснил Яфеу, я же поспешила отказаться от сомнительных познаний.
— Помимо ритуалов мы используем различные мази и притирки… Основа — безусловно, масла и мед. К этому добавляются лечебные травы и минералы, заклинания. Очень эффективные средства! — похвастался целитель.
Однако, наш разговор прервали. Прибежала Фили, которую просто распирало от желания что-то сказать.
***
— Госпожа Сестра Фараона, Хетепхерес! — она низко поклонилась, а затем продолжила. — Великий Фараон Джедефра просит Вас срочно явиться во Дворец в свои покои! Он так же требует к себе жреца-целителя Яфеу!
Я удивленно посмотрела на служанку, а затем перевела взгляд на жреца. И, судя по его выражению лица, нас не ждало ничего хорошего. Особенно, если учесть, что у меня до выписки еще оставался целый день.
11.2
Жрец Яфеу шел довольно быстро, размашистыми шагами, словно не замечая земли под собой. Я еле поспевала за ним, не успевая даже насладиться столь желанной за последние дни прогулкой. Высокие пальмы царского сада, диковинные цветы, все это осталось так и не осмотренным мной, о чем я впоследствии очень сожалела.
Когда мы влетели во дворец, Яфеу проводил меня до моих покоев, где уже ожидаемо восседал на моей кровати Фараон. Уже от одной его свободно-расслабленной позы у меня началась оскомина и я поспешила отвести глаза в сторону.
— Приветствую свою возлюбленную сестру Хетепхерес и жреца-целителя Яфеу! — произнес Фараон и жестом пригасил меня присесть рядом с собой, для жреца же повелел слуге поставить невысокий стул.
— Чем прогневал я Вас, мой повелитель? — Яфеу отказался от стула, слегка качнув головой, и опустился на колени, низко склоняя голову. Я хотела последовать его примеру и уже сделала попытку сползти на пол и упасть ниц, но Фараон слегка приобнял меня за плечи, не позволяя этого сделать.
— Сестра моя, Хетепхерес, работала у тебя в целительском доме, Яфеу. Кое-кто донес мне, что видел, как ты смел указывать ей в повелительном тоне, что ей необходимо сделать. Такое отношение непозволительно, жрец. — голос Джедефра был спокоен, однако, даже у меня от него по спине пробежала толпа перепуганных мурашек. Что же говорить о Яфеу?
— Я всего лишь выполнял просьбу Вашей Великой сестры, мой Фараон… Она желала испить знаний… — прошептал целитель, склоняясь еще ниже.
Я часто закивала головой, подтверждая его слова.