— Уже близко. Я намереваюсь убить льва, самого сильного зверя пустыни. Я принесу его в жертву богам, чтобы они простили мои ошибки…
— Не проще ли вернуть меня назад? — тихо спросила я, делая большой глоток воды из предложенной слугой фляги.
Джедефра не ответил, занятый приготовлением к охоте. Поудобнее перехватил лук, колчан со стрелами прицепил к себе на пояс.
Я хотела что-то сказать, но Фараон поспешно приложил палец к губам, жестом показывая на то, как оживилась гиена. Она шумно водила носом по воздуху, фырчала и скалила зубы… Прошло пару мгновений, и гиена зарычала, а потом бросилась молнией, на мгновение будто застыв в изящном прыжке. Сердце упало в пятки, когда я увидела, против кого пошла эта Быстрая лапа. Фараон не прогадал. Он нашел именно того, кого хотел — могучего и явно недовольного льва.
Гиену зверь сбросил с себя одной лапой. Глаза его горели звериным пламенем. Его задели! Его ранили! По плечу от укуса гиены стекала тонкая струйка крови….
— Ну все. Нам конец! — тихо пробормотала я, глядя как Фараон задвигая меня за спину взводит лук.
Тонкий свист в воздухе, и стрела вонзилась ужасному зверю в предплечье. Раздался жуткий, ужасающий вой, заставляющий кровь стыть в жилах. Но не успела я испугаться, как Джедефра выстрелил еще раз и, промахнувшись, побежал увлекая льва за собой.
Если честно, я была настолько напугана, что начала переживать за ожившую мумию лишь тогда, когда он скрылся из виду, а затем стих и рев льва.
— Фараон! С ним что-то случилось! — взволнованно я обратилась к слугам, но те лишь посмеялись надо мной, не предприняв никаких действий.
Я же изводила себя почем зря. Идти за Фараоном — страшно. Назад одной — тоже. Сидеть и бездействовать — совсем ужасно. От нечего делать я стала успокаивать себя тем, что Джедефра не в первой помирать. Подумаешь, невидаль. Помрет еще раз — мумифицируют, почки, печень в горшочки поскладывают, засушат, а затем снова оживят….
Оживление в нашем маленьком отряде внесла вернувшаяся Быстрая лапа с перепачканной кровью мордой.
Слуги обрадовались ее возвращению как родной, а я с ужасом подумала, что бедняжка загрызла их правителя, а им хоть бы хны…
— Хетепхерес… — горячая ладонь опустилась на мое плечо. Я вздрогнула, обернувшись и столкнулась с насмешливым и тягучим, словно ириски из детства, взглядом Фараона Джедефра. Я постаралась не смотреть ему в глаза и слегка качнула головой, а затем, увидев тушу убитого зверя у своих ног сделала шаг назад.
— Это Вы его так? — только и смогла выдавить я, стараясь не смотреть на убитого зверя.
— А ты бы хотела, чтобы на его месте был я?
Этот вопрос заставил меня смутиться.
— Пойдем, Юлия. Необходимо начать приготовления к жертвоприношению. Я собираюсь воззвать ко всем известным богам… Я буду молиться о том, чтобы они благословили твое нахождение здесь в Египте, рядом со мной!
— А если не благословят? — спросила я.
— Значит, я убью еще одного льва. — был мне ответ.
***
10.1
Я смотрела на то, как горит в пустыне жертвенный огонь, который уносит с собой былую жизнь могучего льва… Джедефра возносил на коленях молитвы богам, а в его глазах плясали языки отражавшегося пламени. Слышали ли его боги? Доносился ли до их ушей его раскатистый бархатный голос? Это было мне не ведомо… Я знала лишь то, что даже если все боги Египта встанут на сторону этого Фараона, я все равно попытаюсь ускользнуть от него. С каждой секундой, с каждым мгновением я становилась все более одержимой, все больше хотела домой. В глубине души я знала, что эта одержимость будет все ярче полыхать как тот же огонь, если в него подливать это масло “Смирись Хетепхерес. Юля, ты не попадешь домой”. Такова человеческая натура — запрети ей что-то, и она более всего возжелает это. Глядя на танец яркого огня, я думала о том, что если бы Джедефра предложил мне погостить у него в Древнем Египте с месячишко, узнать побольше о древних обрядах, богах, традициях, а затем предложил бы выбор — вернуться или нет, я бы осталась. Я даже не стала бы рваться домой в пыльный архив. Лишь только весточку как-нибудь передала родным…
— Боги глухи! — с сожалением сказал мне Фараон, едва огонь стал догорать. Он поднялся с колен и теперь стоял прямо напротив меня, скользя взглядом по моему лицу, словно художник, рисующий замысловатые портреты.
Я фыркнула и скрестила руки на животе. Самонадеянный Фараон! Боги уже дали свой ответ уже несколько раз!
— Значит, у них есть свое мнение на происходящую ситуацию, Великий Фараон! — я склонилась в язвительном поклоне. — Не проще ли покориться богам, раз они молчаливы к Вашим просьбам?
Великий Фараон слегка склонил голову. Догорающий костер освещал его загорелое тело, на голове Джедефра блестел царственный символ — урей, в виде змеи, готовой к броску, а глаза ничего не отражали, словно поглощая энергию вокруг себя. Он смотрел на меня и ничего не говорил. Просто смотрел и молчал, думая о чем-то своем. Я же вскоре начала чувствовать себя неуютно. Хотелось быстрее оказаться где-нибудь в защищенном месте, а не в пустыне, окутанной ночным мраком, да еще и под пристальным вниманием Фараона.
— Может, пойдем обратно? — с сомнением пробормотала я, надеясь, что Фараон прислушается. Но он лишь усмехнулся и, приказав слугам заново разводить костер, вновь опустился на колени.
— Боги Египта! Хранители Нила, повелители Солнца, владычествующие над Луной и всякой водой! Я взываю к Вам! Я прошу Вас принять мои молитвы и мою жертву! Если Вы не приняли могучего льва, дикого зверя… Быть может, Вам по душе придется мой верный друг? — его голос дрогнул. Я в ужасе смотрела как он подзывает к себе Быструю лапу. Гиена, услышав зов хозяина, бросилась к нему, радостно виляя хвостом и поскуливая от удовольствия. Джедефра же, повелев ей сидеть смирно, натянул лук, направив стрелу ей в упор в правый глаз.
Я в ужасе уставилась на происходящее. Фараон закусил губу, все больше натягивая лук.
Гиена же преданно смотрела на него влюбленными глазами. Ужасный и страшный зверь, прирученный и теперь приговоренный собственным хозяином к смерти…