— С кем ей делиться, она с девочками не общается.
— С Устиновой общается… — хмыкает Макс.
Да. С Устиновой общается. И я чувствую парадоксальное облегчение от этого факта. Что Рита рядом с этой истеричкой. Но, видимо, не так уж и плотно общаются, если Устинова до сих пор как курица млеет от Дагера. Рита его презирает…
Кислицын вздыхает.
— Не кисни, Кислый. Ну что теперь?… Её можно понять. Это ублюдское место с ублюдскими правилами.
— Но ты же встречаешься с Тиной.
— Мхм… но это так… просто. Скучно здесь. Выйдем отсюда, разбежимся. Здесь у всех так — суррогатненько. Чисто для статуса, ну и так, по выходным приятно расслабиться. Ритка так не захочет.
— Я ей так и не предлагаю, Сэм.
— Ну не хочет она. Переключись!
— Не могу.
— Ох, братан… — сочувствующе шлепаю его по плечу. — Давай, тогда на ринг. Порази её на спарринге. Это она оценит.
Затыкаюсь на полуслове. В зал заходят девочки — Рита и Агния.
Бросив на них взгляд, Кислицын отворачивается.
— Подари ей что-нибудь, — шепчет Макс. — Девчонки любят подарки… Она же люмпен. Угодить — нефиг делать.
— Да ты бредишь… — закатываю я глаза. — Рита гордая, ее не купишь.
— А Устинова вчера Дагера с подношением бортанула! — ухмыляется Макс. — Тоже — или гордая или умная.
— А ты откуда знаешь? — только четыре человека были этому свидетелями. — Тина растрепала?
— Ага… у нас сегодня было индивидуальное занятие по вальсу.
— Чего еще растрепала? — хмурюсь я. Просил не распространяться ее про меня и Устинову. Сложно представить во что это выльется в итоге.
— Еще чего-то должна была?
Пожимаю плечами.
Мой взгляд сам собой отыскивает девочек. Они где-то дальше на тренажёрах.
— Ну чего ты лежишь, — толкаю Кислицына. — Иди поздоровайся.
— Виделись…
Цокаю, закатывая глаза.
— Скажи тогда прямо: "люблю не могу!".
— Ага… и как Дагер с переломанным таблом месяц ходить? У неё после Дагера аллергия на всякое "мыло"…
Мы с Максом ржём.
— Круто она его тогда отметелила.
— Я, честно, думал, что ей трындец и родоки Рафа подадут в суд. Пронесло…