Ускоряясь, иду в сторону главного зала.
— Короче, можете меня заклеймить, но так вышло, что Устинова узнала о чате.
— М… От тебя, значит?
— Значит, от меня! — начинает бычить он, словно я нападаю.
— Да, ладно. Молодец, что сказал. Я чет как-то не счел необходимым… — морщусь. — Подумал — так вывезу.
— Да нихрена я не молодец, Сэм. Ритка откуда-то знала. Развела меня на телефон. Ну и…
— Ритка знает, да.
— Откуда?
— От меня, — ухмыляюсь я. — В прошлом году я оставил ей свой телефон, "ну и…" — повторяю его интонацию.
— Оо! Так она Дагера тогда с твоей подачи уработала? — застывает он.
— Можно и так сказать. Ты разве не рад, что он её не развел?
— Конечно рад!
— Ну и отлично. Сваливай из чата. Рита оценит.
— Не могу я пока.
— Бабок жалко?
— Своих — нет! — уязвлённо.
Заглядываю в водохранилище, освещая его свечой. Там парочка какая-то. Сначала мне кажется, что это Раф. Но, нет.
— Устинову не видели?
— Неа.
— А что за движ у Устиновой, Сань?
— Вот в этом вся проблема. Короче, Ася поставила на себя. Внутри моей ставки. И Рита тоже на нее. Впрочем, и я.
— Не осуждаю! — пожимаю плечами. — Я бы сделал так же. И обул бы всех, кто посмел играть за моей спиной.
— Тогда пришла пора это сделать, Сэм?
— В каком смысле?
— Вечером сегодня, обсуждая бал, чат коллективно решил, что ты в игре. И на тебя теперь тоже ставят.
— Чего?! — застываю теперь я.
— Если Устинова замутит с тобой, а не с Дагером она тоже проиграет.
Вот это подстава!
— Я же не соглашался, — хриплю я.
— Если ты не в чате, то… ты ничего больше не решаешь, Сэм. С'est le jeu (таковы правила).