— Всё? — цедит он. — Сатисфакция получена? Или еще парочку душа требует? Ну, давай…
— Да что тебе еще от меня надо?! — реву я.
— Я же сказал, Ась. Других причин и правда нет.
— Ты поставил в этой игре!
— Какая осведомленность! Поставил, да. Но на тебя же.
— Какая разница?!
— Согласен. Тупая тема. Поэтому, я отозвал эту ставку.
Замираю.
— Я прощён?
Обдумываю его слова.
Это больше не вопрос выигрыша?
— Почему я должна тебе верить?
— Потому что я не вру, — фыркает он надменно.
— Не факт.
— Осведомись у своего осведомителя, Устинова, а?
Мы молчим, сверкая друг на друга глазами в темноте.
Вдруг, он становится мягче.
— Ты избила меня всего… — целует меня в шею. — Я требую утешения, — шутливо.
— Иди к чёрту, всё равно… — бормочу я.
Но он никуда не идёт. Губы становятся настойчивее.
— Ася… — мягко, искренно, тепло и нежно.
И я сдаюсь им. В первый раз без стопора внутри, со смущением обнимая его в ответ. Эйфория топит от его близости. Чувствую, что его губы растягиваются в улыбке. Мне хочется врезать ему за это.
Только посмей что-нибудь ляпнуть, Решетов! Но он и не смеет, как котенок водит носом по моему лицу.
Мне хочется, чтобы это мгновение не заканчивалось. Но к нам приближаются по коридору две свечи.
Мы отстраняемся.
Задорный смех Кислицына разряжает обстановку ещё сильнее. Пересекаемся с ними.
— Мы вкусняшек набрали, — хрустят пакетики в руках у них. — Давайте с нами. Мы спортзале.
— А попить случайно не захватили? — интересуется Сэм.
— Нет.
— Асю заберите, я сейчас подойду, — незаметно поцеловав в макушку отпускает меня Сэм.