Пол вибрировал под ногами.
Жар повалил сбоку, и рухнувшую часть стены объяло пламя. Черный дым наполнил комнату, языки огня яростно взметнулись к самому потолку.
– Брось нож, не делай этого! – прокричал Йона, направив пистолет на фигуру за языками пламени.
Он хотел отодвинуться, но лишь угадывал желтый плащ в дыму и огне.
– Никогда, – проговорил тоненький детский голосок.
В долю секунды Йона принял решение. Сначала ему показалось, что эти слова произнесла Мадлен, но он помнил: рот у девочки заклеен скотчем, – и нажал на спусковой крючок.
Йона трижды разрядил пистолет в огонь.
Пули ударили Нелли прямо в грудь, и зеркале позади нее Йона увидел, как между лопатками брызнула кровь. Большое зеркало упало вместе с ней и рассыпалось по полу осколками.
Мадлен замерла, прижав руку к ране на шее. Между пальцами текла кровь, но девочка была жива.
Тонкий голос Нелли каждый раз предвещал смерть.
Йона подлетел к девочке, пинком выбил нож у Нелли из рук, хотя и знал, что убил ее, поднял девочку и начал пятиться сквозь дым.
Нелли, открыв рот, лежала среди зеркальных осколков. Она потеряла один сапог, подергивалась нога в грязном нейлоновом чулке.
Пластиковое ведро перевернулось, и керосин выплеснулся на дощатый пол. Керосин с шипением взорвался, и огонь растекся по доскам.
Жар окатил Йону волной. Йона, несший девочку, оступился, упал через порог комнатки с розовыми обоями – и тут пол спальни просел под тяжестью Нелли.
Ее утянуло вниз, и она исчезла в шахте рвущегося вверх пламени.
Когда Йона, осторожно ступая, спиной вперед шел с девочкой на руках, у него загорелась брючина.
Языки пламени снова с ревом поднялись из подвала и ударили в потолок спальни. Горящие детали лампы в вихре искр валились с потолка. Загорелась оконная рама, с громким звоном лопнуло стекло.
Йона потащил Мадлен дальше, в комнату с розами. Стены, увешанные изображениями Эрика, уже загорелись.
– Я сниму вот это, – сказал Йона и отодрал скотч с губ девочки. – Больно?
– Нет, – прошептала она.
В спальне высокий шкаф рухнул на пол и исчез в воющем пламени.
– А теперь попробуем выйти из дома. – Йона закутал девочку в свою кожаную куртку. – Дым – это опасно, поэтому я хочу, чтобы ты дышала через ткань. Сможешь?
Мадлен кивнула; Йона поднял ее и понес вниз по лестнице. На стенах трепетали отсветы пламени. Легкие, как воздух, искры вились между ступеньками. С лязгом сворачивался металл на нижнем этаже.
Огонь поднимался к стене, его втягивало назад, он оставлял следы сажи на обоях.
Йона вдохнул горячий воздух и с надрывом закашлялся.
Громкий звон раздался в комнате под ними – от жара одновременно лопнули все окна. Стекло посыпалось на пол, воздух ворвался внутрь, отчего огонь с ревом поднялся до потолка.
Полыхнувшая лампа медленно поворачивалась на цепи.
Девочка закашлялась, и Йона крикнул ей, чтобы она дышала через ткань.
Гостиная под спальней горела от пола до потолка. Огонь загнал Йону в комнату с телевизором. Потолок местами обвалился, и девочка закричала, когда на них дождем посыпался горящий прах.
Йона снова закашлялся; ему пришлось опереться рукой о раскаленный пол. Легкие жгло, от угарного газа кружилась голова, навалилась усталость. Он понимал, что времени осталось не так много; переведя дыхание, он снова поднялся. С девочкой на руках он, пошатываясь, двинулся вперед, пригнулся и пошел дальше сквозь плотный дым – в гостиную.