Я впилась взглядом в буквы, и не могла ступить ни шагу. За спиной, скорее почувствовала, чем услышала, стоял кто-то… Хотя я уже и так знала кто.
Кирилл воспользовавшись тем, что я не закрыла дверь, подошел вплотную. Нежно провел кончиками пальцем от плеча и до кисти руки, сжал мои пальцы и прошептал в волосы:
— Позволь мне стать твоим миром… — эти слова…это мои слова ему трехгодичной давности…он помнит…
Я медленно развернулась, слезы моментально покатились из глаз. В его взгляде было столько боли, мольбы, отчаянья.
В горле образовался ком. Смотрю на него, а он ведь даже не догадывается, что уже давно им стал… Даже больше, чем просто миром. Он стал воплощением всех чувств, которые только существуют. Стал счастьем, любовью, горьким разочарованием и невероятной болью. Стал воздухом. Он же его и отнял.
Он все понял… понял, что я сдалась… Понял, что простила, что всегда прощала и всегда буду… В один миг его требовательные губы накрыли мои, и вот это уже был настоящий поцелуй. Он, как будто, извинялся, а я, как будто, прощала его…
Отстранившись от меня, Кирилл прошел в комнату и став на колени, наклонился над сыном. Вовка лежал на диване и дергал ножками пытаясь освободиться от крепости, которую я отстроила для него из подушек.
Я медленно подошла и стала за спиной Кирилла.
Наблюдая за ними, я впервые поняла одну вещь. Как бы Саша не любил Вовку, но каждый раз, глядя на то, как он держит сына, я не могла объяснить то чувство, которое возникало внутри. А сейчас поняла… Когда увидела Кирилла вчера, и когда вижу его сейчас…Вот же оно… Вот… Рядом с сыном просто был не тот мужчина, а сейчас всё стало на свои места. Рядом с ним папа…
Кирилл медленно повернул в мою сторону голову, и я заметила в уголках его глаз блеск, он притянул меня к себе, и прижался к моему животу, целуя его.
— Спасибо тебе… Спасибо, родная, что родила его… — я накрыла волосы Кирилла руками и прижала его к себе.
Кирилл пробыл с нами еще пару часов, а потом, сославшись на дела, ушел, загадочно улыбаясь.
Сашка пришел почти под ночь. Я всматривалась в его глаза, но так и не нашла там ничего, кроме морской синевы и ласки.
— Пошли, хочу отдать тебе кое-что.
Он вывел меня за руку на террасу, долго смотрел на открывающийся вид на город, а затем развернулся. Смотрел в глаза, а рука потянулась к карману.
Через секунду Саша протянул мне лист плотной бумаги сложенный в четверо. Я дрожащими руками раскрыла его и зарыдала.
— Саш… — подняла глаза на него и мне стало так больно. Он улыбался… самой доброй и светлой улыбкой.
— Спасибо, что была моей женой… — я бросилась ему на шею.
— Спасибо, что был моим мужем… — улыбалась сквозь слёзы и целовала его щёки, подбородок, виски, но уже не губы. — Самым лучшим мужем, другом, и прекрасным вторым отцом для Вовки… Спасибо тебе, Саша…
Легкость… вот что пришло ко мне со свидетельством о разводе… Хотя, скорее всего она пришла из-за того, КАК мы расставались с Сашей.
Мы вернулись в номер, собрали вещи и еще раз посмотрели друг на друга. Улыбнулись, Сашка обнял меня, поцеловал Вовку и попросил, что бы я ушла первой.
Уже на пороге я кое-что вспомнила…
— Саша? — я вернулась в гостиную номера.
— Что, Настюша? — он опять мне улыбнулся.
— Вот… — я протянула ему маленький клочок бумаги.
Сашка развернул его и посмотрел на меня с застывшим вопросом в глазах.
— Этот номер принадлежит человеку… — я запнулась, пытаясь сообразить, как же объяснить, что бы он понял правильно. — Её зовут Юля. Юля Вознесенская. Пригласи ее куда-нибудь, пока будешь еще в городе.
Я понимала, что это глупо, пытаться свести своего бывшего мужа с бывшей невестой Кирилла, но, почему-то, когда я с ней разговаривала последний раз на набережной, в голове четко вспыхнул Сашин образ рядом с ней. А вдруг…
— Нааааасть…. — Сашка закатил глаза и улыбнулся.
— Не бурчи, она правда очень хорошая. — Я прошла к выходу, но снова остановилась.