— Спроси у своей мамы. У нее для тебя есть одна занимательная история. — Бросила через плечо, развернулась и, обходя Кирилла, вышла на улицу.
Тимур стоял на крыльце и курил.
— Пошли, я отвезу тебя.
Кирилл
— Мама….? Я слушаю! — я сложил руки на груди, понимая, что ничего хорошего я сейчас не услышу.
— Сынок, прости меня. — Мама заплакала, но мне не было ее жаль. Где-то, глубоко в душе я понимал, за что она сейчас просит прощение, но верить не хотелось.
— За что?
Когда она рассказала мне, как всё было три года назад, я был готов дать ей хорошую, звонкую пощечину. Но, что бы там ни было, она моя мать.
Я сполз по стенке на пол и уставился на свои руки.
— Как ты могла? — она села рядом. В своем дорогом брючном костюме, села прямо на пол и обняла меня, прижав мою голову к себе… А я…? Я сам почувствовал свой взгляд… Это был взгляд разочарования… в маме, в отце….
— Я ведь не знала, что ты так сильно ее любишь. Я поняла это на похоронах, но смысла что-то рассказывать уже не было. Я знала, что ты ее простил. Ты всегда будешь ей все прощать, и дай Бог, что бы она однажды не погубила вас из-за понимания этого.
Я отпихнул слегка маму, встал и вышел. Мне нужно было подумать, а делал я это всегда только в одном месте. И плевать, что сейчас там лежит абсолютно чужой мне человек.
Глава 24
Настя
Тимур привез меня в гостиницу. Сынок уже спал, а Саша увидев меня в окно, спустился вниз.
— Пошли, поужинаем. — Протянул мне руку, и я вложила свою.
— Сашка, спасибо тебе. — Прижалась к его боку, пока он вел меня в ресторан.
Мы сделали заказ, пока ели я пересказала ему всё, что случилось сегодня. Он молчал.
Поднялись в номер, только закрыли дверь, как в нее постучали.
Саша пошел к сыну, а я вернулась открыть. На пороге стояла чета Бессаевых.
— Что вы здесь делаете? — я не стала приглашать их. Нечего им здесь делать, да и с Саши хватит уже этих сцен.
— Настя… можем мы войти, нам нужно поговорить? — мама Кирилла опустила глаза вниз, а отец смотрел на меня с удивлением.
Я тяжело вздохнула, понимая, что так просто они не уйдут.
— Прошу… — отступила в сторону, пропуская их в номер.
Отец Кирилла развернулся ко мне, долго смотрел в глаза, а потом сказал:
— Прости! Это я во всем виноват. Я испугался.
— Кого? Меня? — что он несет?
— Тебя и того, как изменился Кирилл с твоим появлением. Я всю жизнь отдал семейному бизнесу, пахал днями и ночами, а когда понял, что Кирилл готов от всего этого отказаться ради тебя, я испугался. Я видел, как он на тебя смотрит…
— Как?
— Как будто на тебе сходятся все грани смысла его жизни… И это всё в таком юном возрасте. Я понимал, что дальше эта любовь, это обожание и поклонение может его погубить.