Ровно через час я вышла на крыльцо школы, а дядя Паша уже ждал меня, нервно расхаживая около машины.
— Здравствуйте.
— Привет. — Подскочил ко мне.
— Что случилось?
— Насть, я сейчас тебе хочу кое-что сказать, только выслушай до конца.
Я как-то сразу насторожилась…
— Ну…ладно… — неуверенность так и сквозила от меня.
— Мама же говорила, что я сюда не просто так вернулся?
— Да. Сказала, что Вы начальник теперь в каком-то университете.
— Ммм. ну да, в каком-то…в МГИМО.
Я и хлопнула челюстью о землю… Фига се! Да он Бог, по-сути.
— Ого… — на выдохе восхитилась я.
— Насть, я все сделал.
— Что «всё»? — я даже напряглась…
— Ты теперь студентка! — с гордостью и восхищением выпалил дядя Паша, улыбаясь во все 32 зуба.
— Эээээ …в смысле? — проблеяла я, как овца.
— В прямом. Это не тот факультет, конечно, который ты хотела, но это МГИМО.
— Дядь Паш, просто скажите куда смотреть.
— Куда смотреть? — не понял моего намека мужчина.
— Камера где, которая меня снимает? — я отошла от него и присела на ступеньки школы.
— Насть, ну ты дурочка, что ли? — ласково посмотрел он на меня. — Какие шутки? Ты студентка! С сентября на учёбу!
— Не гоните! — ляпнула и сразу покраснела. — Ой, извините. — Стушевалась я.
— Ничего. — Улыбнулся он.
— Дядь Паш, а зачем Вы это сделали? — мужчина присаживается возле меня, и тяжело вздыхает.
— Потому что ты дочь женщины, которую я любил со школы и наверно это чувство никуда не делось даже после её смерти.
Сказать, что я охринела — ничего не сказать. Как так-то? Они же дружили все вместе….
— А мама знала? — смотрю на мужчину уже иначе. Грустный, ссутуленный, с печальным взглядом и отражением потери на лице.
— Нет, что ты. Она была безумно влюблена в твоего отца. Когда смотрела на него, для нее больше никого не существовало. А я… я просто лучший друг семьи. — опускает голову и смотрит на свои руки.
— Вы поэтому тогда уехали? — кажется я догадалась, что это был за «переезд» в другую страну.
— Отчасти. Я мог остаться, но понимал, что без толку. Моим единственным шансом было бы, если б твой отец накосячил, а мать не смогла бы его простить. Но сидеть и ждать, когда лучший друг оступиться — подло. Вот тогда я и решил, что нужно уезжать. Кто бы мне сказал тогда, что это не поможет…