Бок ноет. Ужасно ноет. Сочится, крови много.
Пуля там, чувствую ее. Что она задела, что нет — понятия не имел. Главное я в сознании, главное что могу терпеть боль.
Снял футболку, от резких движений больнее, но надо приложить ткань к ране, остановить кровь.
Обмотался туго, аж внутренности свело.
— Что делать? — шепнула испуганно малышка и тут снова Равиль говорить начал:
— Мы видели где вы, выходите по одному. Без глупостей.
Вместо ответа стрельнул, не глядя, раздался отборный мат и тихие шаги, а я начал по сторонам смотреть. Рядом забор, рабица, при желании можно его оттянуть, пролезть и рвануть в лес.
Что дальше — не знаю.
Мыслей, идей нет. Лишь желание — выжить. Спасти малышку.
— Вокруг не души, посёлок не заселён. Бежать некуда, — снова подал голос Равиль и звучал он, бля, ближе.
Я выстрелил еще раз и поменялся с Ликой местами, потянул сетку забора от земли. Туго шла. Но шла же, значит надо продолжать. Через чертову боль, твою мать.
— Лезь, — скомандывал Лике.
— Но…
— Лезь, я долго не продержу.
Она нырнула под рабицу, начала пропозать, в какой-то момент издала тихий писк, больно ей было, поцарапалась, я видел как тоненькая маечка порвалась на спине.
Наконец Лика оказалась по ту сторону забора.
— Беги, — прошептал я ей, она выпрямилась и качнула головой, а я обернулся. Шаги, они были очень близко. Опять пульнул, в воздух. Убивать не собирался, отпугнуть, время потянуть.
Когда повернулся обратно, увидел как малышка начала поднимать рабицу, тянуть на себя:
— Лезь, — произнесла она. Дышала тяжело, руки тряслись. Трудно ей было, но она держала. Моя малышка, моя девочка. Моя.
Боялся я больше за нее сейчас, чем за себя. И знал — она без меня бы не ушла.
Упал на землю, пополз, через боль. Конец сетки царапнул спину, а потом и вовсе вонзился в плоть.
— Ку-ку, — услышал я рядом и смачно выругался. Поднял голову. Рядом с малышкой стоял Равиль, держал ее сзади за руки. На Лике лица не было, испуганная, вот-вот заплачет. Второй парень, морду которого я видел впервые, пистолет у меня отнял, как у пацана, без сопротивление, и отдал его Равилю. А потом я почувствовал как кто-то сзади карманы мои шмонает.
Все, пиздец, приплыли. Живым меня не отпустят. И Ликина судьба предрешена.
— Попалась твоя малышка, — ликовал Равиль, — еще бы, кому ее охранять доверили. Удивительно еще, что столько дней вам удавалось прятаться. Надо было мне раньше додуматься телефон Санька включить.
— Думать это вообще не твое, — хмыкнул я. За что получил ногой в плечо. Резонировало, боль отдалась в бок, я не сдержался и тихо взвыл.
— Сука, — процедил я брезгливо.
К Равилю подошли еще двое, схватили Лику и потащили прочь.
— Ден! — заорала она так, что кровь застыла. Хорошо бы, не текла бы так сильно из простреленного бока.
Я видел, как ее уводили, как она сопротивлялась, как продолжала меня звать, глотая слезы.
— Что с тобой делать, даже не знаю, — фыркнул Равиль, присаживаясь на корточки. — Пристрелить тебя, твоим же оружием, — продолжил он, приставив к моему лбу дуло, — или оставить здесь, кровью истекать? Как собака бездомная сдохнешь, под забором, — он засмеялся, пистолет убрал. Выпрямился и со всей силы пнул меня в плечо, а потом еще и на забор надавил, от чего края металлической сетки сильнее вонзились в кожу. — Ну, привет Владлену передай, — напоследок произнес он и ушел.