— Я, в принципе, не против, если ты останешься у меня переночевать. Или пожить, — он улыбнулся. — Или просто навсегда. Но ты ведь не согласишься, верно? Так или иначе, идти тебе сегодня некуда.
— Это ты виноват.
— Я? Я — несчастный влюблённый, которого так нагло отшивает его вторая половина, — фыркнул Сагрон. — А она сейчас стоит и смотрит на меня так, словно ни в чём не виновата, как будто ничего и не произошло.
— Поползут слухи.
— Они и так не шибко медленные.
— Но Сагрон!
— Что — Сагрон? Я ведь не настаиваю на чём-нибудь особенно тебя пугающем, — он усмехнулся. — Я предлагаю свою кровать тебе совершенно бесплатно, даже без снятия этого проклятия. В конце концов, я к нему почти привык.
И зачем она сюда пришла?
— Если всё это исключительно для снятия проклятия, — прищурилась Котэсса, — то почему ты тогда не можешь просто сварить какое-нибудь зелье?
Она ожидала, что Сагрон скажет, будто такое зелье в принципе невозможно создать, или, может быть, придумает что-нибудь ещё, но он только улыбнулся, перехватывая её поудобнее и прижимая к себе ещё крепче.
— Я, конечно, могу сварить зелье или даже подождать целый год, — хмыкнул он, — или, в конце концов, заняться коварным соблазнением своей прекрасной студентки, но почему ты так нагло отрицаешь тот факт, что мне может быть просто приятно находиться рядом с тобой?
— Элеанор говорила, что проклятый испытывает влечение к той, что его прокляла, — пробормотала она. — Это всё из-за этого. Как только проклятие спадёт…
— Меня оно в этом плане вполне устраивает.
— Я отказываюсь снимать его… Тем способом, который предлагает Элеанор.
— Я ж не настаиваю, — Сагрон подался к ней, не позволяя увильнуть, так, что их губы практически соприкасались, и выдохнул: — Но неужели за своё великолепное терпение я не заслуживаю один короткий, невинный поцелуй? Тэсси, ведь я готов бросить к твоим ногам едва ли не весь мир, а ты так старательно отрицаешь все мои шансы.
— Ничего я не отрицаю…
— Нет во мне веры в твои слова.
— Да?
Котэсса смутилась окончательно. Спорить с Сагроном, если честно, всегда было невыносимо, и она практически не сомневалась в том, что рано или поздно он окончательно задурит ей голову.
Девушка поклялась себе держаться до последнего.
— Тэсси, — и когда это она оказалась у стены? — я действительно ни на чём не настаиваю. Но, моя дорогая, разве мы не можем попробовать?
— Снять проклятие? Нет, мы не можем.
— Зачем сразу снимать проклятие? — Сагрон коварно и, наверное, соблазнительно улыбнулся. — Это совершенно лишнее — бросаться с моста в реку. Но если весь университет болтает о нашем романе, почему бы не сделать их слухи реальностью?
— Я с тобой… не буду, — слово, особенно пугавшее её, Котэсса мудро упустила. Сагрон вздохнул.
— Тебе некуда идти, — отметил он, так и не убрав, между прочим, руки. — Я предлагаю… временную крышу над головой, раз уж ты не хочешь сегодня возвращаться к своим соседкам, и, предположим, немного более неформальные отношения. Или, может быть, ты в кого-то безгранично влюблена?
Он склонился чуть ниже, и теперь дыхание нагло щекотало её шею. Котэсса, сама того не желая, тихонько хихикнула и попыталась опять вывернуться из чужих объятий, но выглядело это уже как скорее попытки мышки стянуть сыр, но не попасться в мышеловку. Неудачные попытки.
— Нет, — наконец-то сказала она. — Но это не даёт тебе права… — девушка тихонько вскрикнула, когда чужие губы коснулись её шеи. — Не даёт тебе права ко мне приставать! Может быть, я всё ещё мечтаю встретить своего принца на белом коне?
— Я могу одолжить белого коня. Я подойду?
— Нет! — Котэсса ударила его по руке, но это, кажется, тоже не возымело должного эффекта. — Ну Сагрон, прекрати!
— Тебе ведь приятно? — рассмеялся он — и, продолжая свои действительно бесчеловечные эксперименты, легонько укусил её за шею. Котэсса взвилась так, словно зубы на её горле сжала как минимум коварная змея.