🕮 Читать книгу «Психология проклятий» онлайн

— А! — махнула рукой старуха, да так бодро, что, наверное, не каждая молодая женщина смогла бы повторить её жест. — Проще простого. Странно, детка, что никто тебе не ответил, но молодёжь, видать, больно глупа пошла. Согласия это Дерево, милочка. Они редко когда растут, потому что старые, во время Войны почти всё вычистили. Да, колдовское. Я такое когда-то давно в парке видела, в столичном… Твоё не там?

— Нет, — покачала головой Котэсса. — А что не так с тем, что в парке столичном? С ним что-то важное связано?

— А! Да не очень. Под него мужчины всегда девок своих водили, чтобы голову им задурить. Под тем деревом никаких сомнений не остаётся, кивнёт — только бумажку успей подсунуть, чтобы крестик поставила. Вот ты письменная? Да! А маги в старину туда таскали неграмотных, чтобы они, глупые, покивали, а потом к ним в постель или ещё что сделали. Иногда так девок глупых заставляли детей своих отдавать, но то совсем уж давно было. Сейчас половину листьев изодрали на какие-то любовные зелья, — старушка браво присвистнула, — так что почти уж ничего и не осталось. Но коль надобно — то всё ещё какое-то короткое и не слишком значительное "да" можно выбить. Ну, и там, конечно, в любви объясняться очень удобно. Привёл, предложил — а как она тебе откажет, если тут такие вензеля сияют?

Котэсса перевела обвинительный взгляд на Сагрона.

— Да, — протянула она, — такое красивое место, а так нагло используют в своих интересах!

Старушка усмехнулась. Она, кажется, хотела пуститься в длительные воспоминания о том, как сама была молода и юна, как какой-то коварный злой мужчина обманул её под тем самым деревом, но повозка наконец-то остановилась, и она едва ли не впечаталась лбом в живот спящего напротив пассажира.

— Наша остановка, — шепнул на ухо Котэссе Сагрон, буквально выпрыгивая из транспортного средства и увлекая её за собой. Арко хотелось воспротивиться, но вместо этого она приняла протянутую руку и тоже соскочила на землю. Старушка, казалось, тоже мечтала спешиться и догнать собственных жертв, но они ушли раньше, чем она успела одуматься и обратить на убегающих мужчину и девушку внимание.

Повозка тоже сорвалась с места. Зачарованные кони зацокали копытами по ровной дороге, Тэсса же потянула Сагрона куда-то в сторону кустов.

— Ты намереваешься завершить начатое под тем деревом с вензелями? — полюбопытствовал мужчина.

— Нет, просто мои родители не живут в центре нашего городка, и идти к ним лучше вот так, — пожала плечами Тэсса. — А вот на завершение начатого ты, — как-то в сельской местности "вы" уже и не срывалось с языка, даже случайно, — можешь не надеяться.

— Не надеяться совсем или не надеяться пока?

Котэсса замерла. Разумеется, совсем — вот только что-то она не выдохнула столь быстро эту спасительную фразу, а застыла, словно раздумывая над чем-то, и губы мужчины растянулись в весёлой улыбке.

— Пока, — наконец-то вздохнула девушка, тряхнув головой. Мама, наверное, ругать будет за причёску — эта мысль пришла в голову как-то ненароком, случайно, и Тэсса потянулась к прядям своих светло-русых волос. Ей так нравилось, когда дочь ходила с длинной косой… а с этим каре родительница и не видела её ни разу. И отец ругаться будет, потому что в его деревне коса до пояса считалась символом девичьей чести. Им до столичной моды нет никакого дела, повторял раз за разом папа, а вот до того, как на дочь будут деревенские смотреть — есть. Ей ещё здесь жениха подыскать надобно, а она ишь что удумала — красоту по-городскому наводить. Непорядок!

Сагрон, кажется, и не догадывался о грустных, странного содержания мыслях, только с любопытством осматривал окружающий их дубовый лес. Котэсса заспешила по узкой дорожке, что уводила куда-то внутрь — здесь, в отличие от странного волшебного столичного парка, именно она направляла, а Дэрри приходилось не отставать.

Конечно, в лесу, где всего одна дорога, и та не слишком кривая, заблудиться довольно трудно — если с неё не сходить. Но где-то на повороте Котэсса свернула в противоположную сторону, туда, где остатки тропинки затянуло густыми травами.

— Срезаем угол, — рвано пояснила она. — Просто так будет быстрее.

Сагрон не спорил. В лесу наедине с привлекательной девушкой в любом случае приятно находиться — и он справедливо полагал, что всё-таки к разбойникам его Котэсса не заведёт. По крайней мере, на пособницу кого-то в этом роде она совершенно не походила, даже близко.

И вправду, совсем скоро из густых деревьев выскочил перекошенный домишко. Его дверь смотрела куда-то в противоположную сторону, по эту были только кривые, некрасивые окна, и Сагрон понял — Тэсса и вправду срезала угол.

Там, за домом, буквально в десятке метров начинался настоящий городок. Да, небольшой, не слишком набитый жителями, в отличие от тех, что окружали столицу или другие места, там, где сходились важные торговые дороги. Но — вполне аккуратный, пусть и не слишком чистый здесь, на окраине, не переходивший всё же окончательно в деревню, не похожий на один из тех посёлков, что затеряется в лесу без следа и без памяти.

Сагрону подумалось, что Котэсса, возможно, слишком сильно преувеличивала крохотность и забитость родного города, недооценивала его. Или, может быть, из этого перекошенного домика и нельзя было увидеть ничего другого?

— Там слишком тихо, — она обошла его с правой стороны, покосилась на город, плавно переходивший в далёкое, межевое поле. Лес, нависавший над скудными посевами, казался не грозным — скорее неким убежищем, призванным спасти несчастную дочь хотя бы от солнца.

Котэссе показалось, что кроме неё на самом деле на этом участке никто и не работал. По крайней мере, большие голые куски земли, столь непозволительная для деревенского роскошь, казались чем-то в самом деле смешным. Она наблюдала за тем, как ветер покачивал высоченные, громадные сорняки, и кривилась от досады.

Соседний дом — тот самый, откуда был её пресловутый по письмам жених, — держался ровно, был отремонтирован. Земля соседей тоже была приведена в порядок. Её же — запустевала.

Котэсса никогда не хотела заниматься ничем подобным, не хотела сидеть в огороде, но понимала, что родителей уже и не приучишь к городской жизни. Тётка, мамина сестра, то другое дело, она, вопреки склочному характеру, удачно вышла замуж, переехала в столицу. Может, потому и Тэссу согласилась принять, что не желала ей материнской судьбы, замужем за забитым деревенщиной.

Странно было в таком ключе думать о своём отце. Но Котэсса не испытывала ни капельки ностальгии или сожаления о том, что покинула отчий дом. От одного только вида подгнивших, скособоченных брёвен становилось не по себе — и ей хотелось уйти отсюда, не заглянув.

— Значит, — вздохнула она, — мама всё-таки заболела. Иначе с чего б это ей оставлять невозделанной землю? Они и так едва концы с концами сводят. Так что, мне, пожалуй, придётся остаться… А Литория?

— Если здесь что-то серьёзное, — ответил Сагрон, — то Литория переживёт и без твоей помощи. В крайнем случае, я сам с нею поговорю, если так будет нужно. Можешь не переживать.

— Спасибо.

Она не ожидала от него ни помощи, ни поддержки — за это тоже следовало благодарить проклятие? Или просто за колкими фразами прежде прятался добрый человек, просто он не хотел сам проявлять себя с такой стороны?

Котэсса не спрашивала. Может быть, понимала умом, что он попросту не пожелает ей ответить. Не захочет даже смотреть на неё после лишних расспросов. Иногда лучше промолчать, тогда все — и она, и Сагрон, — будут в разы счастливее.