Если бы только Черный мог их остановить!
Повернуть время вспять и дать дяде шанс уговорить отца не делать этого!
Если бы папа мог одуматься и отступить в эту самую секунду, когда его глаза прищурились, и в них полыхнула одержимость, от которой стало холодно и страшно.
Нет. Никто не смог бы отговорить его в тот страшный день, который даже спустя десятки лет сломал судьбы многих.
Он нашел тех, кого искал.
Теперь и я увидела двух мужчин, которые лежали прямо на траве в окружении каких-то камней, что были выложены кругом.
Они словно спали — настолько крепко и безмятежно, что не слышали, как смерть крадется к ним неумолимой поступью.
— О Боги!.. — хрипло выдохнула я, вцепляясь в ладони Черного, которые продолжала ощущать на своем лице, как единственную нить, за которую хваталась, чтобы не сойти с ума, потому что теперь увидела, кто именно лежал в траве, дыша глубоко и размеренно.
И пусть он тоже выглядел иначе, не так, как сейчас, но я не могла ошибаться в том, кто это был — те же хищные черты лица и иссиня-черные волосы, пусть не были такими длинными как сейчас, и не было бороды с сединой, но это был Черный и…
— Серый. Мой брат. И отец Зверя.
Вторая сторона медали. Силы, данной нам насильно когда-то.
Я тяжело сглотнула, в какой-то момент задохнувшись и затаив дыхание.
Потому что видела его. Отца Зверя. В своем сне с мамой.
Да, сейчас он тоже выглядел иначе, без седины в волосах и морщинок в уголках глаз. Я не видела его проникновенных желтых глаз, но это был он! Те же мягкие черты лица и необычные губы.
Боже! Они действительно спали!
— Почему вы не просыпаетесь?! Черный! Проснитесь!
— Мы не можем, Рада. Мы либо звери, либо люди. И твой отец знал это, когда шел в наш лес.
Мои мысли судорожно метались в голове, взрываясь мелкими кусающими вспышкам.
— Что это значит? — хрипло выдохнула я, прижимая ладони Черного к своему лицу, и прислушиваясь к его дыханию. Он и сейчас дышал ровно и спокойно.
— Зверь уникален. Он был рожден от медведицы, но человеком. В едином теле течет две крови — медвежья и человеческая. Поэтому в нем сила двух. Поэтому он может быть в облике человека или в облике зверя по своему желанию. В нем одна душа, единая. Мы же можем быть либо человеком, либо зверем. Для того, чтобы быть в облике зверя мы оставляем свои человеческие тела.
— Папа знал это?..
— Да. Он планировал. Попросил нас помочь в последний раз в обличии зверей.
Это было чудовищно!
Теперь я понимала это. Видела своими глазами, мелко дрожа, как отец крался к первому из двух мужчин, первым делом воткнув кинжал где-то между камнями.
— Что он делает?..
У меня дрожали ноги так сильно, что я обессилено привалилась к Черному.
— Снимает защиту, которую мы оставляли.
— Его научили этому?
— Да. И дали особые ножи, которыми можно убить нас.
— Выродки Перуна? — тихо прошептала я, слыша сухой смешок над собой.