Его забота была настоящей. Теплой. Искренней.
Без громких слов, без обещаний звезд с неба, без глупых подарков, он делал каждый день моей никчемной жизни легким и уютным, ни в чем не упрекая и словно находя особое очарование и радость в том, что теперь заботился обо мне.
Вот и сейчас рыба была уже почищена и выпотрошена, когда Зверь вошел в дом, аккуратно положив на столик с десяток рыбин разной величины от небольшой, размером с мою ладонь, до огромных, которые едва помещались на столе.
— Эта самая вкусная, — Зверь протянул мне как раз одну из больших, быстрым взглядом окидывая меня и то, что я уже успела одеться.
— Отлично! Тогда с нее и начнем!
Зверь редко оставался в доме. По крайней мере, до сегодняшнего дня, когда мы впервые уснули в одной постели.
И думая об этом сейчас, я снова начинала краснеть, чувствуя его взгляд на себе — горячий, исследующий, манящий, — хотя я не делала ничего особенно, а просто резала рыбу на куски, чтобы затем нанизать их на несколько прутьев и подвесить над огнем.
Я до сих пор не могла до конца понять, как это происходит?
Как он может чувствовать мои эмоции, зачастую даже раньше того, как я сама понимала, что именно терзает меня изнутри.
Как не могла понять, как при своей силе, мощи и этом огромном мускулистом теле, Зверь мог передвигаться настолько быстро, грациозно и совершенно бесшумно, и в этот раз не сразу понимая, что он оказался рядом, опаляя жаром кожи и ароматом своего тела.
— Хочу тебя, слышишь? — прошептал он, склоняясь так, что уткнулся лицом в мой затылок, вдыхая запах волос, и касаясь горячим возбужденным телом обнаженной спины. — Постоянно хочу тебя…
И я бы не сказала, что это было откровением для меня.
Ведь Зверь никогда не скрывал своих эмоций, даже если никогда не говорил о них вслух, особенно так трепетно и чувственно, как сейчас, я судорожно выдохнула, растерянно глядя перед собой и ощущая предательскую дрожь на коже, которой он касался.
— Смотрю на тебя и ничего не могу с собой поделать. Ты словно заколдовала…
Одним движением ладоней Зверь избавился от платья, которое упало с плеч на пол.
Он коснулся губами затылка, опершись руками по обе стороны от меня, и отрезая все пути к бегству, в этот раз не торопясь схватить и утащить на лежанку, словно познал особое удовольствие в испытании своей выдержки, которая всегда держалась на тонкой волосинке.
Его губы опускались ниже, когда он повернул голову, вынужденный склониться еще и целуя мочку уха, собирая своими жаркими жадными губами дрожь моего тела.
Прошелся языком по метке на моей шее.
Опустился на плечо, низко заурчав и делая шаг вперед, чтобы я ощутила, настолько он возбужден и какой горячий.
Впервые после сегодняшнего утра его движения не были резкими и грубыми.
Он не торопился взять свое, погрузиться отчаянно и страстно, а словно растягивал собственное удовольствие и муку, касаясь губами так, будто хотел познать каждую клеточку моего тела.
И это было так необычно и…волнительно.
Впервые в бешеном стуке моего сердца был не только страх перед его огромным телом и тем, что он может сделать, но и что-то еще — хрупкое, совсем прозрачное и невесомое, что смущало меня и заставляло метаться внутри от желания сбежать от него, потому что таких чувств я не ждала.
Он целовал мою шею, не держа волосы в кулаке, а аккуратно убрав их через плечо, не пытался укусить, но не оставлял ни одного сантиметра дрожащего тела без своей ласки и внимания, а я кусала губы, впервые не представляя, что делать и как быть в этой ситуации, вздрагивая, когда он вдруг встал за мной на колени, продолжая путь горячими непривычно нежными губами по позвоночнику и с глухим хриплым стоном касаясь обжигающими ладонями моих ягодиц.
Ему нравилось мое тело.
Он никогда не скрывал этого.
Любил касаться меня, даже если я пыталась сопротивляться и упиралась, что его не останавливало.
Он мог целовать, кусать, слизывать капельки пота, урча от желания и удовольствия, тереться лицом или скользить кончиком носа, собирая аромат, как сейчас, со стоном томным и мучительным, когда его губы коснулись низа спины и большие ладони переместились на бедра, не позволяя мне пошевелиться или попытаться сбежать от него.
И теперь я не знала, хочу ли сбежать от него, или собственных эмоций, которые отбирали дыхание от каждого прикосновения его губ.
Когда Зверь развернул меня к себе, я понимала, что сопротивляться просто нет смысла.