🕮 Читать книгу «Непримиримые. Книга 1» онлайн

— Игнат, ты жутко избалованный, — с улыбкой примирительно бросает Лерка, распахивает створку подвесного шкафчика над раковиной. Выуживает блюдце. Ставит на стол, открывает холодильник. Тянется к молоку…

— Знаю и не притворяюсь кем-то другим, — отрезаю недовольно. Еще собираюсь выговорить обиду, но затыкает подозрительная тяжесть на ноге и загадочный скрипо-треск. Сказать, что торопею — ничего не сказать, по брючине карабкается наглая котяра. Причем с таким упорством вонзает когти в ткань, что они ощутимо достают кожи. Первый порыв, скинуть гаденыша, усмиряю — все же подкупает его сила воли и стремление вскарабкаться так высоко. И даже молчу, что оставляет отметины на ноге. Когда живность чуть не срывается, повиснув на лапе, неожиданно для себя подхватываю. Удерживаю на расстоянии вытянутой руки: — Прививки ему надо сделать и ошейник противоблошиный купить, — брезгливо подмечаю.

— Ага, — радуется Лера, уже налив молока и двигая блюдце по полу к стене, где, по сути, самое подходящее место для "стола" животного.

— Но это без меня, — отметаю любую мысль, что собираюсь заниматься такими проблемами. — Ауч, — шикаю, ведь блохастику надоедает висеть в ладони и он решает когти в меня всадить, да еще и назубок опробовать ближайший палец. — Бл”’, он бешеный, — злость против воли сметает новое чувство. Даже губы сами собой растягиваются в улыбку. Кладу живность на коленку, но отпустить не получается — мелкий завязывает весьма болезненную игру с моей рукой, обхватив ладонь точно кальмар, и вонзая в кожу все имеющееся острое "оружие".

Нешуточную битву, — после которой, между прочим, несу потерю значительней рыжего тошнотика, ведь теперь руки в царапинах и кровавых точках, — прерывает Лерка:

— Ребят, заканчивайте, кушать пора!

Не церемонясь, опускаю кота на пол и даже чуть прокатываю прочь:

— Кыш, задира, подрасти сначала, потом мериться хозяйством будем, — ржу с неожиданной для себя нежностью. — И то, если отрастет, — это добавляю, не без ехидства глядя на Лерку, что успевает на столе расставить тарелки с картофелем и мясом.

Ионова демонстративно закатывает глаза:

— Кто о чем, а тебе лишь бы самоутвердиться! — при этом одаривает таким поцелуем, что почти не ощущаю вкуса еды — закидываюсь быстро, ведь голод разгорается нешуточный… и не только живота. Плоть требует секса — и я его получаю. Жаркий, долгий, чувственный. Правда, перед этим подруга обрабатывает раны на руке перекисью…

Наутро просыпаюсь нехотя. Лерка все еще дрыхнет рядом, но не бужу, хотя надо в университет, смотрю на нее и ловлю себя на том, что сравниваю: жгучая брюнетка с голубыми глазами и скромная блондинка с синими, точно море.

Ионова не уступает в изящности, даже куда миниатюрней особенно в бедрах. Совершенно не проигрывает красотой. Она хороша в постели и что важнее — мы уже год в отношениях, а я не устаю…

Бл***, так почему, чтобы не делал, куда не посмотрел, всюду Королек? Почему от одной мысли о соседке меня начинает трясти, кровь вскипает до состояния бурления, а дышать становится тяжело? Почему навязчиво жужжит мысль соблазнить, подмять, завладеть, унизить?!

Наверное, всему виной подростковая лихорадка. Ведь уже тогда решил, что Королек станет разменной монетой, и пусть со временем боль и обида на семейку утихла, но с возвращением Ирки это опять становится важным.

Скорее всего, увидел подходящую жертву, вот инстинкт хищника и проснулся! Сколько себя помню, девчата сами в руки падали, а тут, можно сказать, вызов. Ничего, только заполучу — сразу остыну. Интерес всегда быстро пропадает. Такое случалось не раз. Лены, Кати, Саши, Жени… сдавались на милость победителя, и я тотчас терял к ним интерес!

Лерка — исключение! С ней было по-другому. Не преследовала, не навязывалась, не устраивала сцен. Мило согласилась, что замечательно провели ночь и попросила, покидая квартиру, дверь захлопнуть. Такой подход подкупил, и я задержался.

Но это было… когда-то. Вчера случился, по сути, первый скандал. Очень неожиданный и, признаться, он оставил след в душе. Нет, я неранимая барышня, чтобы обижаться, но однозначно, задумался.

Как бы Лера ни пыталась быть другой, со временем она станет похожей на остальных женщин.

Если бы не замечательный секс, ноги моей тут не было!

Королек!..

Бл’**, да что в ней такого?! Она и о сексе-то, наверное, мало что знает. О желании. Страсти. Холодна как льдина, неподвижна как бревно!

Черт! Уверяй не уверяй себя, а в душе гаденько журчит: хочу именно это ледяное бревно! Заучку лабораторную…

Поток сумбурных мыслей обрывает острое ощущение когтей, впивающихся в мою стопу:

— Озверел?! — шикаю недовольно, задирая ногу, на которой барахтается котяра. Ох***, заморыш меня решил всего разукрасить?! Снимаю мелкого, с завидным упорством не желающего от меня отдираться, и кладу рядом с Леркой — пусть на ней точит когти. Когда встаю, чертыхаюсь — моя футболка на полу, а пятно на ней красноречиво свидетельствует, что именно ее паскудыш выбрал местом своего туалета. Скриплю зубами, из шкафа выуживаю новую и плетусь в душ. Принимаю водные процедуры, подогреваю завтрак.

— Селиверстов, ты чего? — Сгружая посуду, слышу недовольный голос Лерки. Сонная девушка в трусиках и майке босиком шлепает на кухню. С ногами забирается на угловое сидение дивана: — Ни свет, ни заря… Я кушать хочу, — надувает обиженно губы.

Ставлю перед подругой тарелку с пирожками, которые вчера в маркете купили на всякий пожарный, а через минуту чашку с горячим кофе:

— Приятного, малыш, — чмокаю в лоб.

— М-м-м, — мычит довольно Лерка, вгрызаясь в сдобу. — В унивев весте поедем? — картавит, жуя кусочек и запивая.

— Конечно, — сажусь напротив, хотя совсем не хочу болтать.

— А на вееер каиие паны? — продолжает допрос с забитым ртом Ионова.