— А для собственной семьи Игнат слишком непостоянен. Девушек меняет с такой легкостью и скоростью, что даже не знаю, нормально ли это… — утихает голос женщины. — Молод, горяч. Сереж, прошу, дай время.
Тороплюсь схорониться в комнате. Пригибаюсь ниже, но в щель балкона вижу, как вдоль дома Игната бесшумно едет машина. Странно, с выключенными фарами. Катится еле-еле… Черная, тонированная, низкая, дорогая.
— Как скажешь, — бурчит папа. Далее следует неразборчивое бормотание, страстные вздохи, поцелуи.
Становится жутко неудобно, и я юркаю в комнату, чтобы переждать ночное свидание парочки.
Выхожу немногим позже, но перед тем, как открыть баночку пива, убеждаюсь, что внизу никого нет. Слегка укрываюсь пледом — на улице хоть и конец мая, но довольно свежо. Сажусь на плетеное кресло, закидываю голые ноги на балконные перила. Наслаждаюсь тишиной, темнотой, покоем… В поселке уже почти во всех домах выключен свет… Хорошо!
Открываю баночку, делаю глоток… Нет, я не пивной алкоголик, но иногда мне хочется чего-то такого… запретного с точки зрения моего отца. Видимо, я плохая девочка, ведь умудрилась даже и травку попробовать. Не скажу, что мне понравилось, но и откровенного негатива не вызвала.
Мысли текут вяло. Опять делаю глоток. Эх, жаль, что не ледяное…
Хорошо, мирно, сверчки поют, ветер шуршит листвой.
Папка-то мой, оказывается, еще тот герой-любовник!
С соседкой замутил… Ого!
А что, нормальная женщина. Милая, очаровательная, доброжелательная. У нее только один недостаток — сын.
Мысль обрывается, когда слышу звук приближающегося мотоцикла. Уже в следующую минуту возле ворот соседей останавливается крутой байк. Створки с легким скрежетом расходятся в стороны, Игнат паркует мотик под крышей летнего гаража. Из-за темноты не могу различить марку, но по корпусу и реву движка — Хонда или Ямаха.
Гоночный, да и всякие штуки трюкачные можно делать. Мда, у нас с Селиверстовым одинаковые увлечения.
Вновь откидываюсь на спинку, закрываю глаза.
— В тихом омуте черти водятся, — дымку повисшего спокойствия внезапно нарушает насмехающийся голос Игната, раздающийся откуда-то снизу. — Балуешься или уже пристрастилась?
— В полиции нравов подрабатываешь? — не остаюсь в долгу, но даже не гляжу на парня. Как сидела, так и сижу.
— Нет, но анонимный звонок папуле никто не отменяет…
Заминка — реально озадачиваюсь, шутит или нет. Хм, за Селиверстовым не заржавеет. Звякнет хотя бы ради прикола или чтобы досадить!
Ну и плевать!
— Вперед, — отзываюсь, как можно небрежней.
— Папуля в курсах, что любимый птенчик балуется алкоголем?
Надоело делать вид, что мне все равно. Чуть подаюсь вперед, в прорези балкона глядя на наглеца. Он явно доволен произведенным эффектом.
— И кто его знает, чем еще… Табак? — перебирает с ухмылкой. — Или что-то более запрещенное? — продолжает назойливо жужжать, а лицо каверзно-проказливое.
А я все смотрю и не могу понять, что ему надо.
Блина, вот же… Я ведь даже себя на миг счастливой ощущать начала… до его появления.
— Свали в туман, — прошу по-хорошему.
— О, ты уже туман видишь? — продолжается игра в идиота.
Молчу, медленно потягиваю пиво.
— Ладно, шучу, плохая девчонка, — примирительно. — У меня разговор важный, оставь на глоток.
— Да ты уж не шепчи, — негодую праведно. — Погромче, не стесняйся, пусть мои проснутся, — демонстративно подношу к губам банку и припадаю на дольше.