Возможно, я сглупила, не рассказав друзьям о стычке с Игнатом в универе, но на тот момент она мне казалась мелкой и незначительной. То, что это обросло ненужными подробностями и в конце стало опорочивающей сплетней, до сих пор в голове не укладывается!
— Смотря, о чем ты говоришь…
— Ир, — тянет недовольно и настоятельно Ксения.
— У нас опять стычки, — завожу авто, и, убедившись, что помех нет, выруливаю с парковки. — Селиверстов вновь вымещает злость на мне. Вот и не выдержала…
— Что на этот раз? — устало морщится Ксю. — Вы же почти не видитесь. Разные тусовки. В поселке появляется редко. Учитесь на разных курсах… Чем ты успела ему насолить?
— Как оказалось, этого мало — универ-то один! — резюмирую мрачно. Кратко рассказываю о проблемах с финансированием. О лабораториях и нашем столкновении.
— Вот же идиот, — брякает задумчиво Ксения, уставляясь в лобовое окно. — Ты-то при чем?
— Полагаю, под руку, как всегда, неудачно подвернулась… — жму плечами.
— Или, наоборот, — бурчит подруга, прикусив губу.
— Что? — не улавливаю суть реплики, но внимание переключаю на дорогу. Поворот крутой, к тому же нужно выезжать на главную с второстепенной, а движение очень плотное — толкучка знатная.
— Забей, — мотает головой Ксю. — И что, слишком в универе болтают теперь?
— косится на меня.
— Стараюсь об этом не думать. Лучше не обращать внимания — нервы дороже, — рассуждаю спокойно.
— А Селиверстов…
— Слушай, — обрываю подругу. Ну, совсем не нравится этот разговор. Мне и так сложно с мыслями собраться после извинений Игната и его наглых обжиманий. Так еще свои чувства собирать приходится по частям, а то воздвигнутые стены непринятия парня как-то быстро развалились, хотя, по сути, сосед ничего такого сверхъестественного не сделал. Только «прости» шепнул — я растаяла. — Мне он не интересен. Ведет себя… смешно и глупо, не хочу о нем говорить.
— И что, руки умоешь?..
— Конечно. Я хотела поругаться, да не буду опускаться до его уровня. Чем меньше буду обращать на идиота внимания, тем быстрее отстанет. Полагаю, — добавляю не так уверенно.
— Да? — удивленно вскидывает брови Ксю. — Его поведение, между прочим, напоминает поведение задиры в школе, не знающего, как показать девчонке, что она ему нравится…
На миг опешиваю. Теперь уже я мечу удивленный взгляд на Ксению.
— Ну, мать, — давлюсь негодованием, — ты дала! — умолкаю, потому что нет слов. Шок — это по-нашему! — Мы по жизни раздражаем друг друга, да так, что его аж трясет от меня. Заметь, это взаимно… И все, о чем мечтаю — чтобы он забыл о моем существовании! Я хочу жить спокойно. Вариться в своем мире, где нет места Селиверстову и его ненависти ко мне! Хотя, так и не могу понять, за что…
— Ты вроде умная, — загадочно улыбается Ксения, — догадаешься…
— Ксю, — совершенно нет сил на разгадывание шарад, — если есть что сказать — говори! Я не так подкована в интригах и играх, как некоторые.
— Да я в сравнении с вами — грудной ребенок! Такие взрослые игры, такой накал…
— Ты о чем? — окончательно выхожу из себя. — Я его бешу! И знаю точно, что тоже его терпеть не могу. У нас обоюдное непринятие друг друга.
— Угу, я заметила, — отстраненно фыркает подруга. — Непримиримые…
— Да, — киваю с чувством, смотря на дорогу, но нет-нет, да и поглядывая на Ксению. — Еще бы держался от меня подальше — счастье было бы запредельным!
— Как знаешь, — опять фыркает Бравина, но в глазах загадочный блеск. Не нравится он мне. Подруга сомневается в моих словах?
Умолкаю, ведь чем больше оправдываешься, тем сомнительней звучат доводы.
Отвожу Ксю в общагу, а сама еду домой. Но уже у ворот непроизвольно кошусь на окна комнаты Игната. Свет горит. Значит, дома. Даже передергиваю плечами — щекотные мурашки стадом проносятся по коже, а внутри живота разливается томительное тепло. Неуместное и совершенно непонятное.
Мерзкая реакция, ненавижу слабость! А в такие минуты понимаю, что слабая и уязвимая, особенно, когда дело касается Селиверстова.