— Че? — недопонимаю юмора. И гаденько так на душе, аж в животе екает. — А еще кто? — настороженно уточняю, и даже голос грубеет.
— Да нет, эт я так, — отмахивается парень. — Мысли вслух. Кстати, клятвенно обещаю, жалости на площадке не жди, — это уже добавляет с деланной кровожадностью.
Криво хмыкаю, принимая вызов.
— Литовец, Верст, — наш разговор нарушает окрик Верки. — Вам бы не задницы морозить, а размяться. Следующие игры ваши, девчата ждут!
Мы с Литовцевым расходимся в разные стороны, но к своим парам.
***
Миксы[1] протекают куда веселее. Еще бы, играть с девчатами приятней. Глаз радуют, да и стараются; улыбками одаривают, иногда колкими замечаниями. Переживают так органично, чувственно, а порой и зло, что ржать охота.
Мы с Ксенией легко проходим сначала в 1\6 финала, потом в 1\3 и до полуфинала, ну и, конечно, финала.
Королек и Егор с такой же простотой выбивают соперников из турнирной таблицы, забираясь наверх топа своей подгруппы.
Прямо все по моему скромному, гроссмейстерски просчитанному плану… Кроме собственного самоощущения.
Хочу сосредоточиться, да плохо выходит. Я бы и рад не смотреть на Ирку, да не могу… взгляд прилипает к ней. Порядком злюсь, так как осознавать, что не только я слюни пускаю по Корольку, бесит до умопомрачения. Навязчиво перед глазами мелькает ее тэту, что на лопатке. Мог бы отвернуться — да нет, уже и зажмурившись вижу, как наяву, картинку «пара наложенных друг на друга колес в огне». Как понимаю, символично — Ирка, судя по всему, гоняет на мотоцикле и велике.
Взгляд сам собой опускается на плавки соседки, которые нагло обтягивают ее зад и развилку ног, но скрывают другую наколку, а вот ее жуть как хочу лицезреть. Меня потряхивает от желания узнать, какая хрень там набита! И чем больше об этом думаю, тем сильнее укрепляюсь в маниакальной жажде всенепременно туда заглянуть!
— Как дела? — скромно улыбается Юлька. Настолько увлечен созерцанием игры будущих соперников, что не замечаю, как подходит Самойлова.
— Норма, — бурчу, сложив руки на груди, следя за финальными очками партии игры Королька и Литовцева. В их подгруппе это итоговый матч, как раз за выход в финал.
— А мы вылетели, — робко бросает Самойлова. Даже не гляжу, остается несколько очков, и Королек с Егором — победят. — Сегодня что делаешь после игр?
— Мгм, — киваю отстраненно.
— Что «мгм», Игнат? — чуть настойчивее жужжит Юлька. Перевожу на нее недоуменный взгляд:
— Что говоришь?
— Ну и гад ты, Селиверстов, — подрагивают губы Самойловой, в глазах плещется обида. — Мог хотя бы чуть уважения проявить, мы же…
— Юль, — тихо чеканю, чтобы другие не слышали. — Что ты выдумываешь? Ну, переспали, весело было, хорошо. Давай не будем портить отношения из-за фигни.
— Сам ты фигня, Игнат, — опускает глаза и чуть пинает песок девушка. — Я, между прочим, парню своему изменила… А ты.
— Я не настаивал, — отрезаю ровно. — Да мне пох на самом деле. Дала — круто, но это все, малыш.
Девушка порывисто отворачивается, и я тоже, но в последнюю секунду хватаю за ее руку и притягиваю к себе:
— Юль, правда, не накручивай, — шепчу на ухо, слегка виновато и миролюбиво. Не хочу разбегаться со скандалом. — Нам было хорошо. Прости, если дал поверить, что мне нужно нечто большее.
Юлька тяжко выдыхает:
— Пусти.
— Юль, не глупи, — добавляю мягко. — Не бросай своего из-за этого, и сотню раз подумай, рассказывать ли…
Девушка уходит, больше на меня не глядя. В этот самый момент раздается финальный свисток, болельщики орут, хлопают в ладоши, свистят. Королька и Егора противники поздравляют с победой.
***
— Думаю, ты не умением играть соперников вышибаешь, а видом своего зада. — кидаю значимо, специально для ушей Иры. вместо приветствия, когда пожимаем друг другу руки. Она застывает, в синих глазах разгорается негодование.