— Мне нравится, не волнуйтесь.
— Если Нейтх вдруг Аврору еще доставать будет… — лениво начал говорить Сумман.
Темному надоело прятаться, и он бесшумно покинул квартиру. Подождал десять минут и позвонил в дверь.
«Мы уже с Аластором договорились», — не оставили мне выбора сестры. — «Заезжай за нами и заодно собаку сплавишь. Через час, мы ждем».
— Я пошутил, — веселилась трубка, — развлекайся!
— М-да… — протянула я и вздохнула, — а зачем этому новому врагу на меня охотиться? Что я опять сделала? Или Диспатер у него три рубля занял, да так и не отдал?
— Вымя у коров, — улыбнулась я, — а вот ты не изменился, все такой же шкаф двустворчатый.
Пристроил мою куртку и шапку на вешалке и отправился на поиски вазы. Нашлась она минуты через три. Я в это время мыла руки в ванной. Красивая ванная… хочу себе такую же.
Мы перекусили и вышли на улицу. Было сравнительно тепло, и шел пушистый снег.
— Вот, доверил воспитание матери, — вздохнул Сумман, — не сын, а дочка.
Я пожала плечами и тронулась… ах, черт заглохла. Заглушила двигатель, потом снова завела и тронулась…
— Давай я тебе твой пароль, а ты меня отпустишь? — проскулила я.
— Хочу дружить с кисуней, — усмехнулся Аластор, как только его младший брат удивленно уставился на телефон, — такая девочка… она железная, не иначе. Тебя динамить — это ж неслыханно.
— Подожди — блондин мягко притянул меня к себе, когда я уже разувшись хотела зайти в комнату с книгами. — сперва закрой глаза.
— Поздравляла уже, — проворчала я, — я Ксении звонила, когда ее из роддома выписали.
На этот раз воспоминание больно хлестнуло по нервам и уже расшатанной психике. Серая комната и холод. Сумман сидел на кровати и смотрел на меня спящую. Видел, что мне снится, и мысленно послал деда с его советами и внушениями. Я проснулась и чуть зашевелилась под одеялом.
— Все зависит от твоего поведения — поймал он мою руку.
Я, сама не понимая, что творю, махнула рукой, сделала непонятный жест, и вокруг меня и обалдевшего Анайдейе в стороны разлетелись белые искры… Закрылась руками от слепящего света. Я начала терять сознание, последнее, что помню, это желтый свет светофора чуть дальше тех, кто уже лежал на асфальте…
Я что-то совсем перестала осознавать реальность. Вот она моя мечта сбывается… не молчи, ничтожество, скажи уже что-нибудь внятное, он же ждет.
— Не думай об этом. — Блондин прекратил мучить радио и махнул на него рукой. — Ладно, давай включай первую скорость… да, правильно, только не выламывай ручку, нежнее… у твоего отца какая машина?
— Что тоже?
— Почему я потеряла баланс? — рыкнула я вслух.
— С чего ты взяла, что он идет за тобой? Где ты? — уже другим тоном спросил блондин.
— Но было весело, — усмехнулся Сумман.
— А сама сидит радуется, что он появился и все у него хорошо, — поддел меня темный, — нет, конечно, сразу прощать нельзя, у женщин так не принято. Надо помучить всех вокруг, понакручивать себя, а уж потом с видом императрицы покровительственно бросить кружевной платок провинившемуся фавориту.
Фобос гавкнул и требовал потискать его. Я сползла на пол и обняла собаку. Он был такой горячий и веселый. Ласково лизнул мою руку, и еще одна слеза скатилась по щеке.
Дождался, когда она окончательно и крепко уснет. Осторожно обнял и пристроил ее голову на своем плече. Она забавно что-то проворчала во сне и уже сама положила руку ему на грудь. Фильм подходил к концу… вот уже закончился. Сумман сам уснул.
— Не надо, — сразу же улеглась я, — наусыплял уже — хватит, я сама.
— Да, уж, — усмехнулся он, — кто мне вчера полночи изливал свои впечатления? Я не говорю, что это плохо, не делай такое лицо. Я рад, что тебе понравилось. Летом получишь права.
— Сильно не критиковать, — погрозил он нам пальчиком.