— Герцог Варильский, — раздался звучный баритон.
Ненаследный принц? Как же плохо не знать элементарных вещей… Кара упоминала только одного брата, когда рассказывала о списке наследников престола. Не обладая магическими способностями, принц лишён возможности претендовать на корону.
— Ваше Высочество, леди нездоровится. Прошу не винить леди Милимаю за то, что она не поприветствует вас должным образом.
— Герцог, о чём речь. Разумеется, я не стал бы винить леди. Но можно ли то же сказать о вас, герцог?
— Ваше Высочество?
Принц жёстко усмехнулся:
— Вы позволили леди услышать пение амфор. Без сомнения.
— Так и есть, — в голосе Ирсена мне послышалась хищное предвкушение.
Он не ладит с принцем?
— Не слышал, чтобы отец царос давал леди своё дозволение. Кажется, вы вновь поступили по собственному разумению?
— Ваше Высочество, должно быть, вы упускаете, что право слушать пение амфор было даровано царосом мне и членам моей семьи.
— Герцог, несмотря на то, что леди Милимая стала вашей невестой, она всё ещё дочь барона Дарса. Какое отношение леди имеет к вашей семье?
— Ваше Высочество, леди и я связаны брачным ритуалом. Так ли важно, что ритуал состоялся не вчера, а в будущем?
Принц лишь фыркнул:
— Определённо, отец царос примет ваше объяснение, герцог. Хм… Только отец и примет.
Послышались шаги. Вероятно, принц ушёл.
Почему в его последней фразе мне послышалось мрачное предостережение? Даже угроза. Если подумать… Принц явно намекал на то, что исключительное положение герцога держится на благосклонности цароса. Сменится власть, и герцог падёт с вершины. Да уж, намёк явно с оскорбительным привкусом.
А ещё… Если ненаследный принц позволяет себе колкости в адрес одного из наследников, значит он из группы поддержки соперника Ирсена? Точнее, соперницы, старшей принцессы.
Ирсен выждал, когда принц отойдёт на достаточное расстояние, и помог мне подняться. Я чувствовала себя уже вполне не плохо, но на всякий случай покрепче ухватилась за его локоть.
— Неприятная встреча, да? — хмыкнул Ирсен.
— Кажется, мне посоветовали подумать о будущем и держаться от тебя подальше.
— Не могу не признать, что совет разумен.
Беда в том, что я уже не хочу ему следовать.
Повисло молчание, но оно совсем не напрягало, хотя волшебного чувства полной защищённости не вернулось.
Ирсен освободил меня от повязки, когда мы вернулись в зал.
— Мили?
Он выглядел искренне обеспокоенным, но особенно тронуло, что он задал вопрос, когда я могла смотреть в его глаза.
— Всё хорошо, — солгала я.
— Не думаю.
— Всё будет хорошо, — поправилась я.