Голоса удалялись, а я встала с дивана и отряхнулась, морщась.
«Если ищут меня, то пофиг за кого приняли – просто нужно сваливать! Не хватало, чтобы деду за меня вломили!» – Оглядевшись, нашла в столе ручку и блокнот с чистыми листами и написала записку, что ушла.
Дед объяснял, что площадь тут одна. Улицы построены по типу звезды, и если таверна стоит в конце одной из улиц, надо быть дурой, чтобы не найти стационарный портал, стоящий в точке пересечения городских линий!
Идея – идти прямо сейчас, среди ночи – идиотская, я знаю, но старика подставлять – это уже не идея, а поступок, и он не менее идиотский! Я бы даже сказала «подлый»!
В общем, разрываемая сомнениями, прислушиваясь к звукам отдыхающих, вырвала лист, нашла обычный столовый нож и осторожно вышла из конюшни.
«Никого…» – неожиданный фарт, который посещает меня оооочень редко, придал уверенности в себе.
Оглядевшись, пришлёпнула записку на двери конюшни, чтобы дед не вошёл в конюшню, и ему не прилетело от своих же жадных рабочих, и шустро ломанула со двора.
Улица, не освещаемая фонарями, вызывала двоякое ощущение. Вроде и заметить меня никто не сможет, пока я быстро крадусь в переулке, но и я не особо зрячая.
Сложно сказать, сколько я прошла, но что устала, то да.
Когда впереди показались размытые образы, я дёрнулась в боковой проулок, чтобы переждать и с ужасом поняла, что наступила на кого-то.
– Етишкины кочерышки! Чёртова коза тебе мать!
«Ой! Бомжик!!! Они и тут есть!»
– Тц! – Шикнула на что-то маленькое, наступив ещё раз. – Фараоны! Ой! То есть «стражи»! Притухни, а то заберут!
Интуиция подсказала верно.
Услышав информацию о стражах, мой нечаянный сообщник примолк, откатываясь вдоль стены и уступая мне место.
Я, немного на взводе, с настороженной благодарностью приняла приглашение к соседству.
Не стражи, вовсе не стражи прошли мимо… и рядом с ними пятёрка знакомых балахонов:
– Вы уверены, господин О’детт? Сирена?
– Не одна певица не может заразить смехом сразу всех слушателей. Это точно последняя из рода!
«Вот что с людьми славянский фольклор делает! – Обиженно фыркнула себе под нос, раздражённо передёрнув плечами. – И что значит «не может»!? Да вы последний концерт Сердючки видели!? Ха!»
«Бомжик» что-то бормотал, но я сильно не прислушивалась, настраиваясь на уходящих в сторону таверны энеров и ещё каких-то мужиков.
Пока нечто незнакомое не начало ползти по моей ноге, я вообще себя хвалила! Думала, что правильно сделала! Что лучше тут с бомжом, чем в закрытой конюшне, где меня, наверное, петь бы заставили, придумав ахинею с внезапным родством с сиренами!!!
– Эй! А ну, сдёрнул нафиг! Или тебе рёбра сломать?!
– Ты меня слышишь, моя прелесть… я могу тебя коснуться…
– Я тебе сейчас коснусь! – Мне уже стало не до шуток.
Хорошо, что отряд «фанатов» ушёл на приличное расстояние, и я смогла выскочить с проулка, потому что «сосед»-Голлум – это не есть предел моих мечтаний!
– Подожди… не убегай… не бросай меня, хозяйка!
– Эээ… мужик… рабство давно отменили. Ты на мою белую кожу не смотри. Просто сам чаще мойся, и всё будет гуд.
– Я – не мужик, – мрачно ответил незнакомец, выходя на тусклый свет, струящийся из окон дома.
– Оу!