Гарри настигает меня с виноватым видом.
– Извини меня, пожалуйста, мне нужно срочно отлучиться по делам.
– Что-то случилось? Я тогда тоже пойду, – говорю я.
– Нет, нет, ты же ещё на втором этаже не побывала. Я уже был на этой выставке, так что я уже всё видел, – отвечает Гарри.
– Как видел? Я думала, ты здесь тоже впервые, – удивлённо говорю я.
– Я просто хотел сходить сюда с тобой. У нас с тобой много общего, и я хотел показать тебе, что нравится мне, – говорит он, немного смущаясь.
Гарри обещал исправить ситуацию, поэтому пригласил меня на обед. Он чувствует себя неловко, ведь позвал на выставку, а после был вынужден уйти. Мне было неловко, но я всё же решила пройтись по всей выставке уже без него.
Марк
– Вилл, а ты уверен, что мы приехали по правильному адресу? Это же выставка, – оглядываюсь вокруг, говорю я.
– Чувак, он прислал сообщение и сказал, что его апартаменты находятся на третьем этаже. Нам нужно подняться выше на один этаж, – говорит Вилл, переводя взгляд с телефона на лестницу, которая ведёт наверх.
Встретившись с приятелями Вилла, парни стали что-то обсуждать, но я не слушал их. Лишь отрывки из разговора привлекали моё внимание. Вилл хотел увидеться со своим приятелем в его домашнем тату-салоне. Он размышляет о новой татуировке. Вилл говорил, что это займёт не более десяти минут, а мы уже торчим здесь минут пятнадцать.
– Я спущусь на выставку, – говорю друзьям, но никто ничего не говорит мне. Они даже не заметят моего исчезновения.
Заплатив за вход на выставку, я начал осматриваться. Интересная интерпретация: соединить фотографии с повседневными вещами и живописью.
Обойдя весь первый этаж, поднимаюсь на второй. Там картины огромных размеров, и это действительно интересно, ведь фотографий таких размеров я ещё не видел.
Сделав два круга, я обращаю внимание на картину в середине зала, на которую смотрит девушка. Кажется, она стоит там уже долго, потому что, насколько я помню, она всё так же стояла возле этой картины, когда я только поднялся на второй этаж.
Что же так долго можно рассматривать в одной картине?
Я решаю подойти и присмотреться к ней.
Девушка как будто загипнотизирована, пялясь в одну точку.
Её прямые каштановые волосы окутывают плечи, а белая блузка с широкими рукавами придаёт ей элегантности.
Она смотрит так, как будто пытается увидеть в картине что-то, чего там вовсе нет.
– Oh sorry, didn't see you there. Am I blocking your view? – она замечает меня.
(– Ой, извините, не заметила вас. Я загораживаю вид?).
– It's ок, no worries, – отвечаю я и ближе разглядываю её лицо.
(– Всё в порядке, не волнуйтесь).
Девушка обворожительно улыбнулась и снова повернулась к картине.
– The artist paints not what he sees, but what he feels, what he tells himself about what he saw, – заговорила она, и я перевожу взгляд на неё.
(– Художник не рисует то, что видит, а то, что чувствует, что он внушает себе по поводу того, что видит).
Она либо говорит сама с собой, либо это предназначалось мне.
– The greatest way of self-discovery is art, but painting is an illusion, a piece of magic, so what you see is not what you see, – сказал я.
Девушка резко взглянула на меня, и наши взгляды встретились.