— Эрин, ну, я уже разговаривал с Мартином про его инстаграм и про то, что он смотрит в интернете. Он сказал, что этого больше не повторится,— отвечает Иван и я сдерживаю усмешку.
— Наивно полагаться на его обещание, но, что я тут вообще лезу, это же вы воспитываете их, а не я,— вскидываю брови и перевожу взгляд на Марка.
— Эрин права!— выдаёт бабушка и все взгляды уже по праву передаются ей,— это, конечно, ваше дело, но уделить внимание и ввести ограничения вы должны. Эрин такой в четырнадцать не была.
— Мама, Эрин вообще была идеальным ребёнком! Мартин и Лизетт просто долгое время были одни, ими же Тали в последние годы совсем не занималась,— защищается мама.
И прежде чем разгорается скандал, тётя переводит тему и напоминает нам, что мы пропускаем поздравления президента и остались считанные секунды до Нового года, а поссорится накануне него, у неё нет желания.
Под бой курантов, я сжигаю своё желание и выпиваю содержимое бокала.
— С Новым годом, любимая!— я ощущаю жар на щеках, каждый раз, когда Марк называет меня так.
— С Новым годом, любимый!— широко улыбаясь, говорю я и Марк притягивает меня за талию, награждая расслабляющим поцелуем.
Глава 90
— Мы с тобой сейчас самая обсуждаемая пара!
Марк разворачивает экран своего телефона лицом ко мне, и я хмурюсь.
— Рафа сказал, что эта новость взорвала интернет!
Я испуганно смотрю на количество заголовков и статей в интернете. Вот это я понимаю-знаменитость высокого уровня, когда даже личная жизнь вызывает переполох у людей, которые никогда даже не общались и не виделись с Марком или со мной.
— Это ведь не повлияет плохо на твою карьеру?
— Эрин, наоборот, это крутая новость! Почему у тебя такой испуганный вид?
Марк кладёт ладонь на моё колено и легонько сжимает.
— Потому что мне страшно! Ты, конечно, ввёл меня к курс дела и я вроде как знаю, чего мне ожидать, но я очень боюсь, что теперь сделать что-то или сходить куда-то и не быть замеченной, будет почти невозможно. Что будет, когда ты будешь работать? Мне никуда нельзя будет выйти? Я не смогу даже пойти в соседний магазин за мороженым, при этом выглядя как бомж.
— Мои телохранители всегда будут рядом, не переживай! Я предупреждал тебя о плохой стороне всего этого, но ты всё равно согласилась.
Я поворачиваюсь лицом к Марку.
— Я и не отказываюсь от своих слов, просто говорю, как себя чувствую. Ты к этому тоже не за один день привык. Я даже свои социальные сети не проверяла, потому что не знаю, чего ожидать от знакомых и твоих фанатов,— обеспокоено говорю я.
— Хорошо, хорошо,— Марк обвивает мои плечи свободной рукой,— для меня это вообще впервые. Я никогда раньше не представлял свою девушку публично. Черт, да я впервые заявил об этом в сеть, что вообще на меня не похоже!
Он слегка смеётся.
— А когда я снова начну давать интервью и появляться на мероприятиях, всё станет намного напряжённее и тогда ты поймёшь, какого это, когда все изучают тебя как новую форму жизни.
— Знаешь, вот вообще никак не успокоил!— обиженно ворчу я и отворачиваюсь к окну.
— Неужели? А я так старалась!— смеётся он, издеваясь надо мной.
Поверить не могу, что я сейчас в Москве. Как только мы приземлились в аэропорту Шереметьево, я стала изучать каждый сантиметр окружающей среды. Впервые вокруг меня всё написано по-русски и я с интересом разглядываю дома, улицы, людей, мимо которых мы проезжаем.
Зима в Таллине не порадовал жителей снегом; наблюдался лишь сильный ветер и дождь, что напрочь сбивало с мысли, что наступила зима. В Москве всё иначе: снежные хлопья сыпятся с неба, сугробы, предположительно, выше икр, улицы и центр города украшены разнообразными гирляндами и мигающими инсталляциями. Складывается впечатление, что я попала в зимнюю сказку из которой мне не хотелось высвобождаться.
Мы проезжаем мимо красных башен увенчанными звёздами и ко мне приходит осознание.
— Стоп, стоп, стоп! Это Кремль и та самая Красная площадь?— неожиданно завизжала я и Марк засмеялся.
— Та самая.