Глава 52
Моя голова лежит на ногах Марка, когда второй фильм уже подходит к концу. Его правая рука лежит на спинке дивана, а запястье свисает вниз. Пальцами он делает беззвучные щелчки, и периодически стучит по спинке дивана. Второй рукой он зарывается пальцами в мои волосы и расчёсывает их, создавая приятные ощущения.
Незаметно для Марка, задерживаю взгляд на нём, и улыбаюсь, наблюдая за его серьёзным выражением лица. Его губы начинают шевелиться, но я не слушаю его.
— Даже не удивительно, что в наше время отношение к слабым людям и тем, кто отличается от толпы, всё так же не получает поддержки,— Марк переводи взгляд на меня, и я возвращаюсь в реальность.
Делаю вид, что слушала его и раньше, а не пялилась на него с закадровой романтичной музыкой и воображаемыми сердцами, летающими вокруг его личика.
— Мне понравилось, что была раскрыта одна важная вещь... — начинаю я, и Марк становится заинтересованным.
Я поднимаюсь и сажусь рядом.
— Люди обычно боятся злых людей, хотя, на самом деле, нужно бояться равнодушных, потому что, с их молчаливым согласием, то самое зло творится на земле. А зло злых людей и так очевидно.
Мы продолжаем высказывать своё мнение по поводу фильма «Трамвай-желание», и я получаю огромную дозу радости, поддерживая обычную беседу с Марком. Я заканчиваю нашу дискуссию своим восхищения главной героиней Бланш Дюбуа. Наивысшая точка раскрытия её внутреннего мира совпала с кульминацией фильма. Это потрясающая задумка кинорежиссёра.
Я прижимаюсь к Марку, обвиваю обе руки вокруг его шеи, и опираюсь щекой о его плечо. Одной рукой он обнимает меня за талию, кладёт свою голову на мою, и второй рукой переключает каналы. Марк останавливается на музыкальном канале, и повышает громкость.
Вдруг начинает звонить телефон и я поднимаю голову, обращаясь к нему:
— Тебе звонят.
— Это разве не твой?
— Неа,— я ловко достаю телефон из кармана шорт и показываю его Марку.
Он оглядываться вокруг и, не спеша, встаёт с дивана. Зайдя в спальню, звук прекращается и, пока Марк разговаривает по телефону, я проверяю свой на наличие сообщений и звонков.
Ответив на несколько сообщений подругам в групповом чате, я откладываю телефон в сторону и предполагаю, что Марк уже освободился.
Переступаю порог спальни, и обращаю внимание на Марка, повергнуто спиной ко мне. Он сидит напротив окна, которое тянется с пола до потолка. Белые полупрозрачные занавески плавно развиваются на ветру, и я бросаю мимолётный взгляд через окно. Близится вечер, и солнце уже садится. Стоит уже собираться, и ехать домой.
Я подхожу к кровати, и замечаю, что Марк сидит, опираясь локтями о колени, и держит телефон в руках перед собой.
На экране высвечивается входящий звонок от отца, и Марк, как загипнотизированный, смотрит в мобильный.
Я нежно обнимаю его со спины за талию, кладу подбородок на его плечо, и он прижимается ухом к моему лицу.
— Не хочешь отвечать?— спрашиваю я.
Марк отрицательно мычит в ответ.
— Вдруг что-то важное. Сколько он уже звонит?
— Это пятый звонок подряд. За последние пять лет он даже реже звонил.
Марк заглядывает мне в глаза, и я с улыбкой на лице киваю в сторону телефона.
Он взыдхает, медленно проводит пальцем по экрану, и подносит его к уху.
— Привет,— неуверенно произносит он, и я ощущаю, как его тело напрягается, а сердце колотится.
Я не знаю всех подробностей в отношениях между Марком и отцом. Мне известно лишь то, что его отец отрёкся от него из-за неоправданных надежд. Марк нашёл себя в музыке, а не в футболе, как этого желал отец. Созванивались они раз в год, чтобы поздравить друг друга с Новым годом. На день рождения поздравлений Марк не получал последние два года и сам никак не выходил на связь с мамой или папой.
Спустя примерно минуту разговор завершается, и Марк кладёт телефон на тумбочку рядом с кроватью.
— Всё хорошо? Что он сказал? – я убираю руки, чтобы посмотреть Марку в глаза, но он прижимает мою ладонь к себе, останавливая.