— Вы предохранились?
— Мам! Ты сейчас серьёзно?
Меня слегка злит то, как она это спрашивает. Мы никогда не разговаривали на откровенные темы, а сейчас, она делает вид, что такие разговоры для нас это норма. Неужели она даже на секунду засомневалась в том, что я допущу ошибку в свой первый раз. По глазам мамы я видела, что у неё ещё миллион вопросов, но меня ждёт Марк, и я не желаю отвечать на её вопросы весь день.
— Будь осторожна!— говорит мама перед моим уходом.
Закрыв входную дверь за собой, я облокачиваюсь о неё и направляю взгляд вдаль.
После того, как я сказала, что больше не девственница, мамины вопросы стали приобретать иной окрас. Признаюсь, вопрос, предохранялись ли мы, задел меня. Она никогда не говорила со мной о половой жизни. Никогда. Я всё узнавала от подруг и уроков по биологии в школе. Однажды я сказала маме, что она упустила этот важный этап в моём воспитании, и она это признала. Это лишь доказывает то, что она правда надеялась, что я всегда буду под её крылом. Она никогда не допускала мысль, что я уеду из Эстонии, и буду жить вдали от неё.
Однажды, я сказала ей, что не вижу своего будущего в Таллине и пока я молодая, я хочу увидеть мир и стать полноценным человеком. Только после моего заявления она начала резко говорить о том, что я её бросаю и, что она мне надоела. Её реакция лишний раз доказала тот факт, что она не слышит, что ей говорит собственная дочь.
Через пару лет в маминой жизни появился Иван, и я была счастлива. Однажды он ей сказал, что когда-нибудь я уеду, и меня не нужно будет контролировать, ведь я буду взрослой. Я была рада, что на моей стороне оказался кто-то, кто важен для мамы, ведь это означало, что я не оставляю маму совершенно одну. У неё будет человек, кто будет рядом с ней, когда я буду далеко.
Закрыв калитку, я подмечаю чёрный автомобиль перед своим домом. Окошко опускается и на водительском сиденье, смотря на меня, сидит телохранитель Марка. Кажется, его зовут Гоша.
— Здравствуйте, мисс, — говорит он, выходя из машины.
Он открывает мне дверь.
– Я телохранитель Маркуса. Меня зовут Гоша. Прошу, садитесь!
— Здраствуйте...— медленно и неуверенно отвечаю я, не понимая, в чём дело,— а где Марк?
— Садитесь! Я доставлю вас к нему,— монотонно отвечает он.
Интересно, его голос меняется вообще когда-нибудь? Такой спокойный и «сухой» тембр.
Я быстро пишу сообщение Марку, и спрашиваю в чём дело.
Ответ приходит через пару секунд.
« Не пугайся, до встречи! »
Я смотрю на Гошу, и оглядываюсь вокруг. Никогда ещё не чувствовала себя так странно и неудобно.
Сев в машину, я пристально наблюдаю за дорогой, в случае чего, чтобы знать, где я. Я так же включаю геолокацию для друзей, чтобы в случае чего, меня можно было найти по телефону. Главное не паниковать.
Мы заезжаем парковку к какому-то зданию и я, мысленно, проклинаю себя, что не опознала здание. Мы паркуемся между двумя белыми машинами, и Гоша заглушает мотор. Он выходит из машины, и я наблюдаю за ним, когда тот оказывается возле моей двери.
— Пройдемте!— говорит он, открыв мне дверь.
Вздохнув, я выхожу из машины и следую за мужчиной. Поднявшись на лифте, предположительно, на два этажа, мы идём по сравнительно узкому коридору. Мы повторно залетаем в лифт, и Гоша нажимает на кнопку двенадцать.
Когда дверь лифта распахивается, я понимаю, что мы находимся в отеле. Только мне показался вход в этот отель весьма странным. Мы, как будто, зашли сюда через чёрный вход или через вход для работников, потому что ничего, что указало бы на то, что мы приехали в отель, в самом начале, не было.
Светло-коричневые стены и двери кремового оттенка. На нескольких ручках дверей выставлены таблички «не беспокоить». Скривившись лишь от мысли, что там происходит, я направила взгляд на спину мужчины в чёрном костюме.
Интересно, телохранителям всегда так одеваться нужно? Неужели ему не жарко?
Последние дни в Таллине особенно жаркие, и я почти каждый день хожу в платьях или шортах.
Мы останавливаемся в конце коридора. Мужчина достаёт из кармана карточку, и прикладывает к небольшому экрану возле дверной ручки. На экране загорается зелёная лампочка и дверь, со звуковым сигналом, распахивается.
Я стою возле приоткрытой двери, даже не думая о том, чтобы войти внутрь.
— Проходите,— вежливо пропускает меня Гоша.