Длинные пряди его каштановых волос обычно прикрывают его глаза, падая по бокам его лица, поэтому сейчас, откинув голову, я замечаю отражение звёзд в его тёмно-карих глазах.
Я тяжело вздыхаю.
– Ты когда-нибудь думал, что твоя жизнь не является твоей на самом деле? Что ты живёшь и делаешь то, что не сделал бы самостоятельно, если бы не обстоятельства или другие люди не привели тебя туда, где ты сейчас. Если бы ты подумал хоть минуту над своим настоящим желанием, то в жизни всё сложилось бы совсем иначе? – задумчиво спрашиваю я.
– Человек, по сути, начинает жить, когда избавляется от иллюзий молодости: нескончаемых возможностей, вечной красоты и уверенности, что старость никогда не настигнет их. А всё, что якобы принадлежит людям, как они считают, таковым не является. Людям ничего не принадлежит, и у каждого человека есть своё место здесь и сейчас. – Он опускает взгляд на меня.
Я не ожидала услышать от него подобных слова. Кажется, я думала, что он ответит что-то вроде «что за чушь?» и среагирует, как обычный подросток, который думает лишь о себе и любит отрицать всё, что не сходится с общепризнанными понятиями.
Разговор с Артуром складывается иначе, чем я себе его представляла. Я осудила человека прежде чем узнала его. Кажется, не только я скрываюсь за сарказмом и улыбкой и защищаюсь от окружающего мира. Я повелась на защиту грубостью со стороны другого человека так же, как и кто-то однажды повёлся на меня.
– Жизнь – дерьмо! – резко говорит Артур, и я усмехаюсь. – Но только мы сами решаем, наступить и стоять в нём или обойти одну кучу, затем следующую, и так до конца жизни, или же каждый раз, наступив в дерьмо, убрать его и двигаться дальше.
Обычно я не сторонник любительских цитат, но слова Артура определённо останутся у меня в голове. Его мысль настолько точна и понятна.
– Спасибо... – говорю я и коротко улыбаюсь.
– Хочешь дам тебе один совет? – Он смотрит на меня выпученными глазами, и я не уверена, поглощает ли он меня своим взглядом или пытается проникнуть в мою душу.
Я киваю, ибо не могу выдавить из себя ни одного слова.
– Не думай о жизни, о её смысле, ведь в конечном итоге мы все всё равно умрём. Только кто-то умрёт, будучи полон переживаний и сожалений, а кто-то – с огромным сердцем, которое будет разрываться от воспоминаний, счастья и любви о прожитой жизни.
Сильно.
Он кладёт ладонь на моё плечо и подвигается ближе. Меня начинает трясти. Дыхание учащается. Его ладонь тянется к моей шее, а его лицо стремительно приближается к моему.
Мои конечности немеют. Я хочу бежать, но мозг не подаёт сигнал мышцам, чтобы я встала и убежала. Наши губы на расстоянии нескольких миллиметров.
– Гм-м, – кряхчу я, слегка отстраняясь.
Мысленно хвалю себя, что, несмотря на всю неожиданность, мне удалось взять себя в руки.
– Артур, я…
Артур резко отстраняется и спиной заваливается на траву.
Разъярённый взгляд Марка и часто поднимающаяся грудная клетка – первое, что бросается мне в глаза.
Его взгляд бегает, сначала останавливаясь на мне, затем ускользая на сидящего на траве Артура, а затем снова возвращается ко мне.
Я подрываюсь с качелей и на секунду теряю равновесие, наступив на палку, которая прибита к ножке качелей.
Артур отряхивается и медленно встаёт на ноги. Его глаза расширены, и он явно не понимает, что происходит. Я солидарна с ним.
Он в бешенстве. Марк хватает Артура за воротник футболки и прожигает его взглядом, смотря ему в глаза.
– Чем это, чёрт возьми, вы занимаетесь? – кричит Марк.
Глава 40
Марк
– М-мастер С-смерти, – заикается темноволосый парень, – я не понимаю...
Я перевожу взгляд с парня на Эрин, сердито смотрящую на меня.
– Отпусти его, и мы поговорим, – сквозь зубы шипит она, и я ослабляю хватку, не сводя с неё глаз.