– Ты закрываешь фестиваль?
Он кивает.
Что за проклятье? Даже на другом конце света я встречаюсь с этим человеком!
Наступает знакомая мелодия тишины. Мы стоим на расстоянии полутора метра и без стеснения пялимся друг на друга.
Интересно, как он видит нашу встречу?
– Как ты... э-э, как у тебя дела? – Марк вдруг нарушает тишину.
Неловко-то как...
– У меня всё отлично, а у тебя?
– Потрясающе! – коротко и слегка резковато говорит он.
– Поздравляю с успешным турне. Ты хорошо выступил, особенно в Сеуле... – поёжившись, говорю я.
– Почему ты мне не позвонила? – Марк перебивает меня.
У меня слегка отвисает челюсть, и я выпускаю непроизвольный вздох из груди.
– Ты обещала, что позвонишь, как приедешь домой, но вместо этого заблокировала мой номер.
Я надеялась, что никогда не услышу от него этих слов.
– Я сменила номер по прибытии в Эстонию...
Частично это правда.
– Отмазка не засчитана, пробуй ещё раз, – наклонив голову влево, твёрдо говорит он.
– Хорошо! Ты хочешь знать, почему я решила прервать с тобой общение? Потому что у нас с тобой всё равно ничего не получилось бы. Я хотела поставить точку, прежде чем всё станет серьёзнее.
Чувствую, как кровь начинает закипать и волнение сдавливает глотку.
– Так значит, да? Для тебя это было так просто? Просто взяла и сменила номер! Ты не представляешь, как я переживал! Напридумывал всевозможные развития событий, а на деле тебе было плевать, что я там подумаю, – повышенным голосом говорит он, и его челюсть напрягается.
– Для меня это было просто? Это было единственное правильное решение! Пока ты там зажигал на сцене, развлекая своих поклонниц, даря им цветы и обнимая, а может, и не только это... Я всячески пыталась забыть о тебе! Как у тебя вообще язык поворачивается сказать, что я с лёгкостью приняла это решение и не страдала после сделанного? – Я кричу в ответ.
– Это не было моим решением! Вадим велел пригласить тех девочек на сцену, подарить им цветы и обнять. И... чёрт, не было у меня с ними ничего после! – гневно фыркает он.
Я замечаю, как вены на его шее стали выделяться от напряжения.
– Я был вынужден это сделать!
В его взгляде вспыхивает безумие, и через секунду оно гаснет.
– Сам ведь говорил, что никто не смеет тебе указывать, что делать! А тут вдруг его заставили. Бедный! Это же так противно, улыбаться во все тридцать два и обниматься! Что-то ты не был похож на человека, которого заставили под дулом пистолета. – Чувствую как мой голос хрипнет от криков, и похоже, что завтра я вовсе потеряю его.
– Я... – он резко обрывается. – Ревнуешь?
– Ч-что? – заикаюсь я, – ты вообще сл… ты вообще слышишь, что я говорю? С чего бы мне тебя ревновать? Мы с тобой даже не встречаемся!
Нервно убираю волосы за уши и складываю руки на груди.
– Послушай... – спокойным голосом начинает он.