Элизабет незаметно прикусила губу.
— Мы будем продолжать работу еще по меньшей мере три месяца, — сказал Фрэнсис. — Нужно добраться до уровня в восемьдесят саженей, но пока что результаты разочаровывают.
Бледное лицо Верити зарделось.
— И слава Богу! Это значит, мы продержимся и после Рождества, а к тому времени ситуация сама по себе улучшится. Не могу даже думать о нескольких сотнях обездоленных.
— Не говоря уже о нас, — бросил Фрэнсис.
— Какая удача для тебя, Фрэнсис! — сказала Верити. — Как ты сумел их убедить?
— Уорлегганы больше не дают ссуд, но согласились на приостановку платежей по процентам. Что касается остального, то мистер Тренкром, как я полагаю, самый богатый из нас благодаря занятию контрабандой, так вот, мистер Тренкром, мистер Саджен и миссис Тренвит разделят остальной риск.
— Великолепно. Разве не так, Элизабет?
— Разумеется. — Элизабет испытывала облегчение, но в ее голосе радость не прозвучала.
Такая невинная радость Верити предвосхитила реакцию Элизабет, и теперь ее восторги будут звучать подозрительно. Она упустила возможность произнести правильные слова в нужное время.
Фрэнсис снова раскурил трубку.
— Джеффри Чарльза стошнило после ужина, и Элизабет опасается, что у него оспа, четырехдневная малярия или летняя лихорадка.
Верити переводила взгляд с одного на другого, сообразив, что между ними что-то произошло.
— Вам нужно было позвать меня. Он потеет? Я дала тетушке Агате порошок доктора Джеймса, она пропотеет, и вскоре простуду как рукой снимет. Возможно, Джеффри Чарльз заразился от нее.
— У него жар, но небольшой, — сказала Элизабет. — Я решила последовать совету доктора Чоука — разжечь камин и завернуть ребенка в одеяло.
— Он не спит?
— Спал, когда я спустилась.
— Тогда не лучше ли оставить его в покое? Вполне может быть, что утром он проснется здоровым.
— Я подумала, что стоит разжечь там камин.
Верити откинула назад волосы.
— Да. Пожалуй, ты права, Элизабет. Пойду скажу миссис Табб.
Она вышла, обрадовавшись появившемуся предлогу.
На минуту в гостиной установилась тишина, а потом Элизабет взяла колпачок и начала тушить свечи.
Фрэнсис собрал кое-какие бумаги и уселся в кресло.
— Ваша встреча была долгой, — сказала Элизабет. — Наверное, многие голосовали за закрытие шахты?
— Только мелкие акционеры, жужжащие назойливые мошки, боящиеся потерять двадцать гиней. Не знал, что у тетушки Тременхир столько отпрысков. Плодятся как кролики, а болтают как обезьяны.
— Нам следовало бы разместить их здесь на ночь, — сказала Элизабет. — Они будут дурно о нас думать, раз мы не уделили им должного внимания.
— Все равно будут, если завтра я стану банкротом. Все до одного позеры и болтуны. А мистер Фартинг, тот проныра с налитыми кровью глазами, муж кузины Эллен, не только не имеет отношения к Полдаркам, но и в Тренвите-то ни разу не был, а всё туда же — имел наглость прочитать мне лекцию о вреде карточной игры. Как будто это поднимет цены на медь!
Элизабет молчала. Фрэнсис бросил на нее взгляд.
— Ты-то уж наверняка согласна с мистером Фартингом.