Одним словом, у меня выработался своеобразный рефлекс на те самые «распущенные руки». Для меня они означали не флирт, а требование секса. Ну вот не могла я это спокойно воспринимать! Не могла! Мне требовалось привыкнуть, осознать, присмотреться, найти привлекательные черты и хотя бы капельку влюбиться, чтобы понять – да, с этим мужчиной я смогу не только дружить, но и обниматься, не переживая, чем закончатся объятия. Ничем или койкой. Умом я это понимала. Сказать вслух? Никогда!
– Марика? – Шах что-то высмотрел в моих задумчивых глазах и с сомнением протянул: – У тебя комплексы, что ли?
– Что? – От неожиданности я аж опешила. – Что ты несешь? Нет у меня никаких комплексов! Бездна, Шах! Да я просто не люблю, когда ко мне пристают на людях! Почему ты не можешь этого понять? Я же не просто так согласилась на этот шэтов месяц отсрочки! Да, я признаю – ты привлекательный, кстати, ты так и не рассказал, почему, но это не повод соглашаться на секс с едва знакомым мужчиной! Меня ужасно злит, что ты не придерживаешься нашей договоренности, вот и все! Я настроилась на дружбу и постепенное сближение, а ты на экстренную койку, забыв сообщить о своем желании мне. Меня злит это и только это!
– Точно?
Почему-то захотелось зарычать… Что я и сделала.
– Да ладно тебе. – Шахиро почему-то выглядел донельзя довольным. – Хочешь тортик?
Я рыкнула снова, но уже не зло, а нервно. Почему-то в памяти всплыл кусочек чизкейка в кафе.
– Издеваешься?
– В смысле? – Шах выглядел искренне удивленным. Чуть нахмурился, а затем в его глазах промелькнула искра понимания, и он весело хохотнул. – Нет, Рыжик, не издеваюсь. Даже не подумал, что ты можешь провести параллели. Я без задней мысли спросил. Просто время к ужину. Ты как? Не проголодалась?
Вопрос был весьма своевременным, так как излишнее давление на живот вызвало острое чувство голода. Мы действительно провели не в самых простых разговорах уже несколько часов, и поужинать стоило. Но не в таком положении.
Что я и заявила:
– А ты не хочешь с меня слезть?
– А что? – Муженек ухмыльнулся.
– Шах. – Я зло поджала губы, одним взглядом передавая всю гамму бушевавших во мне эмоций.
– Слезаю-слезаю. – Ворчливо признав мое право на свободу, Шахиро наконец сполз с меня, но вставать не стал, усевшись рядом с диваном на пол. – Так что насчет ужина?
– Буду.
– И тортика.
– Буду.
– Может, тогда и вина за примирение?
– Пожалуй. – Я кивнула, чем искренне удивила Шаха. – Что бы ты ни говорил и ни думал – я не агрессивная истеричка и умею признавать свои ошибки. Да, я ошиблась, когда, не узнав подробностей и подводных камней, решила, что мой план оптимален, и я лишь выиграю, ничего не потеряв. Но учти – наш договор о сроке в месяц в силе. Будешь нарушать – буду принимать меры. И вряд ли тебе они понравятся…
– Ты мне угрожаешь, что ли? – Шахиро выглядел обескураженным.
– Нет, милый. Информирую. – Я улыбнулась снова, встала и отправилась на выход. В дверях обернулась и наставила на него палец. – Я в душ, с тебя ужин.
– Нахалка… – восхищенно выдохнул мне в спину ухмыляющийся муженек, но я решила, что это комплимент, и лишь помахала пальчиками.
Про душ не солгала – липкий комбинезон, в котором я умудрилась вспотеть во время этого непростого разговора, был до жути неприятен, и снять его хотелось как можно скорее. Вопрос был в ином – что надеть взамен?
Выбором одежды я озадачилась вплотную, когда наконец вымылась и с довольной улыбкой вышла из душа. Мир уже не казался таким враждебным, а муженек – вредным и пошлым. В какой-то момент мне его даже захотелось слегка пожалеть, потому что эти пятнадцать минут я не просто мылась, но и искала нужную информацию в скопированной памяти Вионы. Она один в один подтверждала слова Шаха. И о татуировках, и об их влиянии на псиоников в целом и смургов в частности. Мой бедненький муж оказался из той категории женатых мужчин, которые очень сильно нуждались в своей второй половине.
А все дело в его даре, который был невероятно силен. Классическое соотношение: чем сильнее дар – тем значительнее влияние брачной татуировки. И не только брачной. Главу Киберклана Шах тоже не мог ослушаться.
Странно, почему тогда моя устойчивость к влиянию брачной татуировки так сильна? Да, если не начинать злиться, то Шах мне нравился. Настолько, что я была бы уже не против его ухаживаний. Нормальных!
С Хакиру Овалоном понятно – ему я подчиняюсь, разговор в его кабинете помню как сейчас. Но что с брачным тату?
Задумчиво перебирая купленную одежду, я параллельно рассматривала ажурную вязь на запястье. Славные темно-коричневые закорючки, которые ничего не скажут непосвященному. Я тоже не очень хорошо понимала, какая из них за что конкретно отвечала, но пока меня это не очень интересовало – как раз расспрошу за ужином.
Но почему я его не хочу? Стоило задать вопрос прямо, как перед глазами всплыло воспоминание о нашей брачной ночи, которую я провела в странном полубеспамятстве, и внизу живота моментально стало жарко. Шэт! Не надо! К сожалению, мое тело думало иначе. Словно распрямилась пружина, до этого сдерживаемая иными задачами и нервными разборками. Сейчас, когда никто не стоял над душой, когда не надо было никуда бежать, торопиться, решать или ругаться – меня накрыло. Это было… Подло.