– Помню. Но ты ведь так и научилась, Милана. И даже не спорь.
– Обещаю исправиться. Честно.
Андрей в один миг привлёк меня к себе и поцеловал так крепко, что ноги в раз подкосились. Тут же услышала недовольное ругательство брата, и почувствовала, как он вытягивает меня из крепких объятий. Ещё минута и они меня точно на части порвали бы!
– Предупреждаю, Кирилл. Если она мне не позвонит в течение часа, я приеду за ней. И только попробуйте её не выпустить.
– Договорились, Андрей. Если не позвонит, я лично её к тебе выведу. Если конечно ты действительно приедешь.
Брат увлёк меня к лифту, а я постоянно боролась с желанием оглянуться на Андрея. Случайно показать тот безумный страх, что испытывала в этот момент.
Впереди ждала неизбежная встреча с отцом, вернее с человеком, для которого я всю жизнь была обузой. Навязанной обстоятельствами ношей и клеймом позора на его первом браке. И в отличие от любого нашего разговора в прошлом, эту нашу встречу нам обоим была прекрасно известна причина его откровенного пренебрежения.
Дома стояла пугающая гробовая тишина. Засомневалась, был ли здесь хоть один живой человек. Даже Нина Григорьевна нас не встретила, хотя неизменно оказывалась на пороге особняка, стоило только щёлкнуть замком. Свет в кабинете отца горел. Видимо он пришёл в прескверном настроении, и все мышки разбежались по норкам, чтобы не нарваться на разбушевавшегося кота. Замерла у двери, даже шагу ступить боялась. Я самая мелкая и глупая мышка, добровольно бегущая под острые когти.
Кирилл прошёл первый и затянул меня следом. Отец сидел отвернувшись к окну, словно изваяние. Не шелохнулся, когда Кирилл обратился к нему. Стояла, спрятавшись за широкую спину брата, и не могла даже глаза поднять. В ушах звенело от страха. Готова была ещё раз выслушать моральные принижения бабки, лишь бы сбежать отсюда. Глубоко вздохнула и отпустила руку брата. Ну не убьют же меня, в конце концов! Остальное – выдержим.
– Мы с Миланой хотим поговорить с тобой, – снова подал голос брат.
В отличие от меня вёл себя гораздо смелее и увереннее.
– Пусть останется Милана, – холодно процедил отец, продолжая держать взгляд на окне.
– Дело касается нашей матери. Я тоже должен быть в курсе.
Отец перевёл ледяной взгляд на Кирилла. Я бы точно примерзла к полу, если бы он посмотрел так на меня. А вот мой брат даже в лице не поменялся – смелый. В ярких голубых глазах светился вызов.
Надо же, сегодня я узнала, что холодный, внушающий страх человек, сидевший по другую сторону кабинета, мне не родной. Но я по-прежнему мысленно считаю его отцом. Оказывается, подобное не так-то просто осознать!
– Когда она совала нос в мою жизнь, тебя в курс дела не вводила.
По спине пробежали мурашки, я оглянулась на дверь, мечтая незаметно стушеваться.
– Если бы ввела, я бы всё равно не прошёл мимо.
Отец поднялся в кресла и перевёл тот самый ледяной взгляд на меня. Вернее на то, что едва виднелось из-за спины брата. С радостью одела бы на себя шапку невидимку, знать бы, где взять!
– Тогда пусть твоя сестра хотя бы наберётся смелости из-за твоей спины высунуться, – потребовал он.
Снова звенящая тишина. Лишь сердце с грохотом колотилось об ребра. Осторожно шагнула в сторону от Кирилла и почувствовала на себе весь холод голубых глаз.
– Чего ты добиваешься, Милана? – холодно спросил отец.
– Я не собиралась тебе угрожать…
– Это я и без тебя понимаю, я закрывал рот людям и посерьёзнее, – перебил он.
– Хотела знать правду.
– Узнала. Ну и как тебе правда?
Повела плечом и ничего не ответила.
– Скажи, тебе так плохо жилось в этом доме? – отец продолжал говорить ровным тоном, но мне почему-то стало совсем неспокойно. – Теперь будет гораздо хуже, поверь мне.
– Я не в ответе за поступки своих родителей, – разозлилась я.
Кирилл выступил вперёд, загораживая меня: