– Давай ещё подальше, на самый край дивана. – Насмешливо произносит он. – И отвернись. Сделаем вид, что меня тут нет.
– Издеваешься?
– Пытаюсь уберечь твою нервную систему.
– Просто открой эти чёртовы наручники! Молча.
– Зубами? Хочу предупредить тебя, моя Милая, я не специалист по вскрытию наручников. Даже если мы найдем что-то острое, я не даю сто процентной гарантии, что избавлю тебя от своего общества.
– Замечательно.
– Подружку благодари.
Воронцов подозвал официанта, ослепительно ей улыбаясь. Тут же захотелось отвесить ему оплеуху, да посильнее! Девушка смотрела на нас, не скрывая недоумение. Подошла с фальшивой натянутой улыбкой. Видела, наверное, весь спектакль "купидона". Я опустила вниз голову, обегая взглядом зал. Чёрт, а на нас многие поглядывают!
– Татьяна, у нас тут небольшая проблемка. – Андрей поднимает наши скованные руки. – Друзья неудачно пошутили. У вас есть что-нибудь острое?
Девушка отрицательно качнула головой, виновато пожав плечами.
– Вряд ли смогу вам помочь.
– Может, хотя бы скрепку найдёте?
– Сейчас спрошу. – Она плавно отошла от столика.
– Уже и имя у неё узнал? – не сдержалась я.
Андрей вскинул брови и весело улыбнулся:
– Конечно. Не сложно же. У неё на бейдже написано.
Почувствовала себя полной дурой и отвернулась. Блин, сколько же народа на нас глазеет!
– Андрей, на нас все смотрят, – проскулила я, закрываясь рукой.
– Да, ты права. Вдруг здесь есть знакомые твоего брата. Вот крику-то будет! Может, под стол спрячемся?
– Оставь моего брата в покое, – прорычала я, поднимаясь с дивана.
– Ты куда?
– Ухожу.
– Вот незадача. И как? Я остаюсь.
– Ты пойдёшь со мной.
– Что за приказной тон, принцесса? Не хочешь просто вежливо попросить?
– А ты не хочешь прекратить дурачиться?
Андрей прищурился и заговорил уже серьёзно:
– Сядь на место и не привлекай ещё больше внимания, Милана. И убери вымученное выражение с лица! Я в восторге от этой ситуации не больше тебя.
С болью закрыла глаза и плюхнулась на место. Ненавижу Лерку! Мы погрузились в томительное молчание. Было нереально трудно отвлечься. Его рука, тесно скованная с моей, вызывала предательское волнение. Он его чувствовал, уверена в этом.
Официантка подошла быстро, вручив Воронцову обещанную скрепку. Тот сразу принялся ковыряться в замочке. Ладно хоть маникюр исправила, а то светила бы ему сейчас обгрызенным гель-лаком. Десять минут стараний – никаких результатов. Я вся извелась – его близость меня угнетала.