— Ты так говоришь, будто бы я сам не умею плавать.
Лодочка скользила по воде, задевая крупные налитые цветы лотосов. Каждый бутон полнился розовым цветом. Вэй Усянь лежал в лодке, закинув руки за голову. Ввиду совсем небольших размеров плавательного средства ноги ему почти пришлось закинуть на Лань Ванцзи. Однако тот не сказал ни слова против такого беззастенчивого и совершенно бесцеремонного поведения.
Мягко шелестел озёрный бриз, спокойно колыхались волны. Вэй Усянь произнёс:
— Сейчас сезон цветения лотосов. Жаль, что коробочки с семенами ещё не созрели, а то я бы опять сводил тебя пособирать отцветшие лотосы.
— Можем приехать ещё.
— Да! Можем приехать ещё.
Сделав пару небрежных гребков веслом, Вэй Усянь уставился куда-то вдаль и на какое-то время ушёл в свои мысли, затем продолжил:
— Раньше неподалёку жил старик, что выращивал лотосы. Теперь, кажется, его не стало.
— Мгм.
— Во времена моей юности он был очень стар, а сейчас прошло уже больше десятка лет. Если он и не умер, наверное, стал таким старым, что уже не может ни ходить, ни плавать на лодке.
Вэй Усянь повернулся и сказал Лань Ванцзи:
— Тогда в Облачных Глубинах я всячески зазывал тебя в Пристань Лотоса позабавиться и больше всего хотел, чтобы ты отправился со мной на пруд к тому старику, воровать лотосы. Знаешь, почему?
Лань Ванцзи никогда не оставлял без ответа вопросы Вэй Усяня и удовлетворял любую его просьбу. Поэтому добросовестно ответил:
— Не знаю. Почему?
Вэй Усянь подмигнул ему и, посмеиваясь, произнёс:
— Потому что тот старик особенно преуспел в умении отвешивать удары бамбуковым шестом, и боль от них была намного сильнее, чем от ваших ферул. Тогда я и подумал, что непременно хитростью заманю сюда Лань Чжаня, чтобы и тебе досталось пару раз.
Услышав его, Лань Ванцзи слегка улыбнулся. И даже холодный ослепительный блеск луны по глади озера потеплел от этой улыбки.
Вэй Усянь даже почувствовал мимолётное головокружение. Лёгкой зыбью эта улыбка незаметно перебралась и на его лицо.
Он произнёс:
— Ладно, я признаюсь…
Внезапно небо и земля поменялись местами, раздался громкий всплеск, брызги взлетели в воздух на пару чжанов — лодочка перевернулась.
Вэй Усянь вынырнул из воды, протёр лицо от капель и воскликнул:
— Сказал же — усядемся, и раскачивать лодку нельзя, а иначе, малейшая неосторожность — и она перевернётся!
Лань Ванцзи подплыл к нему, и Вэй Усянь, увидев его прежний невозмутимый вид, который нисколько не изменился даже после падения в воду, засмеялся так, что едва не наглотался озёрной воды.
— И кто же всё-таки из нас первый подвинулся к другому краю? Посмотри, к чему это привело!
— Не знаю. Может быть, это был я.
— Ладно, возможно, что и я!
Они оба, улыбаясь, схватили друг друга в воде, с силой притянули к себе и слились в поцелуе.
Когда их губы оторвались друг от друга, Вэй Усянь сделал знак рукой и продолжил неоконченную фразу:
— Я признаюсь, что только что нёс полнейшую чепуху. Тогда я просто хотел повеселиться вместе с тобой, и всё.