Вэй Усянь презрительно усмехнулся:
— На своём веку я поколачивал, если не всех глав орденов, то уж точно больше половины.
Цзинь Лин вскочил, намереваясь выбежать из чайной.
— Если ещё раз ударишь, я уйду!
— А ну вернись! — Вэй Усянь одним рывком схватил его за ворот сзади и, будто цыплёнка, притянул обратно, ударив ладонью на этот раз по деревянной лавке. — Всё, не буду больше. Сиди спокойно.
Цзинь Лин вначале насторожился, но увидев, что тот действительно не собирается больше его бить, нехотя уселся на лавку. Небольшая шумиха в чайной наконец улеглась, и девушки, которые наблюдали за представлением, подошли, едва сдерживая улыбки, чтобы подлить в пиалы воды. Вэй Усянь взял чай, отхлебнул глоток и вдруг сказал:
— А-Лин.
Цзинь Лин дерзко бросил:
— Чего?
Вэй Усянь однако улыбнулся и ответил:
— Ты очень повзрослел с прошлой нашей встречи.
Цзинь Лин застыл от неожиданности.
Вэй Усянь потёр подбородок и добавил:
— Теперь ты выглядишь, хм, намного более надёжным. Я очень рад, и в то же время… как бы это сказать, если честно, раньше ты был глупышом и всё же… довольно милым.
Цзинь Лин неуютно поёрзал, будто снова захотел уйти.
Вэй Усянь внезапно протянул руку и обнял его за плечо, а другой растрепал волосы.
— И как бы то ни было, я рад тебя видеть, мелкий паршивец, ха-ха!
Цзинь Лин, позабыв об испорченной причёске, вскочил со скамьи как ошпаренный и бросился на выход. Вэй Усянь снова усадил его обратно ударом ладони по плечу и спросил:
— Куда ты собрался?
У Цзинь Лина даже шея покраснела, он грубо выпалил:
— Осмотреть Белую комнату!
— Ты разве не осмотрел её до этого?
— Я! Хочу! Осмотреть! Ещё! Раз!
— Если ты уже наведывался туда несколько раз, думаю, нет нужды в последующих осмотрах, ничего нового ты не узнаешь. Лучше помоги мне разобраться в другом вопросе.
Цзинь Лин больше всего боялся, что Вэй Усянь снова станет нести что-то тошнотворно слащавое. Он готов был стерпеть сильнейшую затрещину, но не выносил, когда кто-то гладил его по голове, обнимал за плечи и говорил что-то хорошее. О Вэй Усяне он и вовсе имел мнение, что раз уж этот человек на глазах у целой толпы не постеснялся заявить о своих намерениях лечь с Ханьгуан-цзюнем в постель, то совершенно невозможно предугадать, какие непотребства от него услышишь в следующий раз. Юноша торопливо ответил:
— Хорошо! В чём ты хочешь разобраться?
— Мне нужно разузнать, не встречался ли в здешних краях человек весьма примечательной внешности: лицо исполосовано несколькими десятками шрамов, а веки и губы у него вовсе отрезаны.
Судя по всему, это не было пустой болтовнёй, поэтому Цзинь Лин ответил:
— Разузнать-то можно, но для чего тебе понадобилась подобная…
Как вдруг служанка, которая как раз подливала воду в чашки, ответила: