— Нет, он очень силён, но, кажется, не хочет со мной биться!
Вэй Усяню это показалось любопытным:
— Не хочет навредить постороннему человеку?
Он повернулся к Лань Ванцзи:
— Весьма занятно, я уже давно не встречал столь благоразумных лютых мертвецов.
Молодой господин Цинь, напротив, разнервничался:
— Так ваш подопечный справится с ним или нет? Почему он всё ещё не сразил мертвеца?
Вэй Усянь ещё ничего не успел ответить на это, когда Лань Сычжуй добавил:
— Ханьгуан-цзюнь, Учитель Вэй, пальцы на его левой ладони растопырены, а на правой зажаты в кулак! Кажется, он что-то держит в руке!
Услышав его, двое мужчин обменялись взглядами. Затем Вэй Усянь кивнул, и Лань Ванцзи произнёс:
— Сычжуй, убери меч.
Лань Сычжуй растерянно спросил:
— Ханьгуан-цзюнь? Но у него что-то есть в руке, и я ещё не…
Вэй Усянь поднялся.
— Всё в порядке! Убери меч, больше нет нужды в сражении.
Молодой господин Цинь переспросил:
— Нет нужды в сражении?
Лань Сычжуй отозвался:
— Есть! — и в самом деле послышался звон меча, убираемого в ножны, а после прыжок в сторону.
Тем временем в комнате молодой господин Цинь завопил:
— Как прикажете это понимать? Эта тварь всё ещё снаружи, вы её не прогнали!
Вэй Усянь ответил:
— Нет нужды в сражении, потому что дело уже практически разрешилось, остался лишь один, последний, шаг.
— Какой шаг?
Вэй Усянь пинком распахнул дверь спальни:
— Вот этот!
Деревянные створки с грохотом отлетели в стороны, и на пороге показалась чёрная как смоль фигура. Мертвец стоял неподвижно, волосы его были растрёпаны, лицо испачкано грязью, и только закатившиеся глаза белели неистовой свирепостью.
Едва узрев это лицо, молодой господин Цинь побелел от ужаса. Он выхватил меч и торопливо попятился, но лютый мертвец чёрным ветром ворвался в спальню и левой рукой схватил мужчину за шею.
Лань Сычжуй переступил порог и, когда перед его глазами предстала сложившаяся картина, едва не кинулся на помощь живому человеку, однако Вэй Усянь его остановил. Лань Сычжуй подумал, что, каким бы жестоким ни был этот молодой господин Цинь и какую бы неприязнь ни вызывал, всё же он не заслуживал смерти. И двое его, Лань Сычжуя, учителей наверняка не стали бы просто стоять в стороне и спокойно наблюдать, как лютый мертвец порвёт его на части. Поэтому юноша взял себя в руки и постарался успокоиться.
Пальцы умершего слуги сжались на шее мужчины железным обручем, лицо молодого господина Циня посинело от удушья, на висках вздулись вены. Невозможно сосчитать, сколько дыр он уже проделал мечом в теле мертвеца, однако всё равно что дырявил лист бумаги — никакого результата это не принесло.