— Тогда я первым велел ему убираться и ограничился лишь словом. Но кто же знал, что остальные давно ждали сигнала к действию, и их было уже не остановить. В итоге он затаил на нас обиду и по возвращении домой сказал бабушке, что больше не пойдёт на занятия. И с тех пор не ходил.
Вэй Усянь:
— Я задам вам ещё два вопроса. И прошу вас непременно ответить честно, молодой господин Цинь.
— Задавайте.
— Первый вопрос. — Взгляд Вэй Усяня сверкнул. — Ранее вы упомянули, что «кто-то предложил ответ». Хотелось бы уточнить, этим «кем-то» были вы?
Помолчав, мужчина спросил:
— Это настолько важно?
— Тогда… второй вопрос. Кто же всё-таки предложил верный ответ на задачу, которую задал учитель на том уроке?
Лицо молодого господина Циня посуровело, он встряхнул рукавами, но ответил всё с тем же безразличием:
— Эта старая история, со времён которой прошло немало лет, уж простите, что я не могу припомнить всё до мельчайших деталей. Однако если рассуждать хладнокровно, ну кто из нас в молодости, поддавшись минутному порыву, не совершал каких-то необъяснимых поступков, не встречался со странными людьми? Прошу, не стоит возвращаться к этому. Сейчас я хочу лишь одного — как можно скорее разрешить сложившуюся ситуацию.
Вэй Усянь мило улыбнулся и сказал:
— Хорошо. Я понимаю, понимаю.
Лань Ванцзи спросил:
— Когда умер этот человек?
— Примерно два года назад.
Вэй Усянь изумился:
— Два года? Неплохо, его нельзя считать давно умершим, но и свежим не назовёшь. Как он умер? Покончил с собой?
— Нет. Говорили, что он пьяный посреди ночи шатался по улице, не смотрел под ноги, упал и разбился насмерть.
— Если это не самоубийство, ситуация становится немного более благоприятной. Молодой господин Цинь, вы больше ничего не хотите нам рассказать?
— Это всё.
— В таком случае, мы должны откланяться. Не волнуйтесь, вскоре вам пришлют готовый талисман. Если вспомните что-то ещё, прошу, сообщите нам в любое время.
Когда они вернулись в бамбуковую хижину, Лань Сычжуй закрыл дверь, развернулся и испустил тяжкий вздох.
— Этот молодой господин Цинь… в самом деле… в самом деле…
Лань Ванцзи вдруг сказал:
— Два года.
Вэй Усянь согласился:
— Верно, два года — это немного странно.
Лань Сычжуй переспросил:
— Странно?
Вэй Усянь вынул из рукава пустой талисман и развил мысль: