— Я же сказал, что пошутил! Лань Чжань! Ну не будь таким занудой, ты что, совсем шуток не понимаешь?
Во взгляде Лань Чжаня заплясали едва заметные огоньки. Без лишних слов он молниеносным движением стянул с головы лобную ленту, в три оборота крепко намотал её на запястья Вэй Ина и затянул мёртвым узлом.
Взрослый Вэй Усянь, уж никак не ожидавший подобного поворота, вытаращил глаза и открыл рот, ощущая себя на каком-то адском представлении!
Лишь спустя какое-то время он смог наконец повернуться и посмотреть на Лань Ванцзи. И хотя тот по-прежнему выглядел бледным как снег, без капельки румянца на лице, всё-таки мочки ушей явственно порозовели.
Вэй Усянь, не замышляя ничего приличного, придвинулся к нему и прошептал на ухо:
— Лань-гэгэ… Кажется, в твоём сне всё пошло не совсем так, как тогда, а?
— …
Лань Ванцзи вдруг поднялся с места.
— Не смотри!
Вэй Усянь немедленно усадил его обратно.
— Ну не уходи! Я хочу узнать, чем всё закончится, мы же ещё не дошли до самого интересного!
Рядом с письменным столом Вэй Ин, связанный Лань Чжанем, некоторое время с криками вырывался, но потом затих и попытался воззвать к голосу разума:
— Лань Чжань, благородный муж решает дела словами, а не силой. А ты ведёшь себя, словно какой-то узколобый! Ну сам подумай, что я такого о тебе сказал?
Лань Чжань испустил беззвучный вздох и холодно ответил:
— Сам припомни, что ты такого сказал.
Вэй Ин пустился в разъяснения:
— Я ведь сказал лишь, что ты неискушённый и кое в чём не разбираешься. Но разве это не так? Ты ведь и вправду ничего не смыслишь во взрослых вещах. А когда я вывел тебя на чистую воду, ты вот так себя повёл со мной, ну разве не явный признак узколобости?
Лань Чжань бесстрастно переспросил:
— Кто сказал, что я не разбираюсь в подобном?
Вэй Ин приподнял бровь и насмешливо ответил:
— Оу, серьёзно? Решил упорствовать до последнего? Да откуда тебе в этом что-то понимать, ха-ха-ха-ха-ха-ха… А!
Он вдруг коротко вскрикнул, всё потому, что Лань Чжань сжал его в кое-каком месте ниже пояса.
Холодок пробежал по прекрасному и всё ещё по-детски наивному лицу, когда Лань Чжань повторил слово в слово:
— Кто сказал, что я не разбираюсь в подобном?
Вэй Усянь прильнул к взрослому Лань Ванцзи и, едва не прикусывая мочку уха, прошептал:
— Ага, кто сказал, что ты не разбираешься? А ведь то, о чём думаешь днём, снится ночью. Лань Чжань, признайся, ты ещё тогда помышлял сотворить со мной подобное? Никогда бы не подумал… что ты такой, Ханьгуан-цзюнь.
Лань Ванцзи по-прежнему сидел без всякого выражения, но румянец уже начал постепенно перебираться на белоснежную шею, а пальцы, благопристойно лежащие на коленях, едва заметно поджались.
Когда юного Вэй Ина схватили за самое дорогое (1) и распластали на полу, он стал хватать ртом воздух, будто выброшенная на сушу рыба, и заголосил:
— Лань Чжань, что на тебя нашло?! Ты что, спятил?!
Лань Чжань же всем телом навалился между бёдер Вэй Ина, которому подобная позиция показалась до крайности угрожающей. Увидев, что ситуация принимает дурной оборот, он поспешно сменил тон: