Клиенты рассматривали Мэн Яо с презрением. А тот снова спросил:
— Я вам для чего-то нужен?
Аньсинь усмехнулась.
— Сяо Мэн, ты последнее время ещё учишься тем вещам?
Мэн Яо замер.
— Каким вещам?
Аньсинь пояснила:
— Тем вещам, которым ты должен выучиться по велению матери. Вроде каллиграфии, этикета, владения мечом, медитации и всего прочего… Как у тебя с этим дела?
Она не успела договорить, а клиенты уже начали посмеиваться, словно услышали нечто потешное. Аньсинь обернулась к ним.
— Не смейтесь, я говорю правду. Мать растит его как молодого господина из состоятельной семьи. Она научила его читать и писать, купила множество брошюр с приёмами фехтования и даже хочет отправить его на обучение.
Один из клиентов воскликнул:
— Отправить на обучение? Я что-то не так расслышал?
Аньсинь ответила:
— Нет! Сяо Мэн, скажи этим молодым господам. Тебя ведь прежде отправляли в частную школу, не так ли?
Клиент уточнил:
— Он и сейчас туда ходит?
Аньсинь отмахнулась:
— Не-а, вернулся всего пару дней спустя. И ни под каким предлогом не соглашается идти снова. Сяо Мэн, тебе не нравится учиться или тебе не понравилось само место?
Мэн Яо не ответил. Аньсинь хихикнула и ткнула ярко-красным ногтем ему в лоб.
— Малыш, ты расстроился?
Надавила она довольно сильно. В центре лба Мэн Яо появилась тонкая красная отметина, напоминающая тень киноварной метки. Он потёр лоб.
— Нет…
Аньсинь махнула рукой.
— Ну всё, всё, можешь идти. — Мэн Яо развернулся, но не успел отойти и на пару шагов, как она подхватила что-то со стола и примирительно окликнула: — Вот, держи угощение.
Мэн Яо обернулся, и ему в грудь врезался изумрудно-зелёный фрукт, после чего упал на землю и укатился. Аньсинь недовольно пожаловалась:
— Почему ты такой медлительный? Даже фрукт поймать не можешь. Подними скорее, не растрачивай попусту.
Мэн Яо скривил уголки губ. Ему уже должно было исполниться четырнадцать, но, возможно, из-за необыкновенно маленького роста он казался младше на пару лет. И зрелище появления такой улыбки на его лице вызывало самые неуютные ощущения.
Он медленно наклонился, поднял фрукт и, улыбаясь ещё сильнее, обтёр его об одежду.
— Благодарю, сестрица Аньсинь.
Аньсинь уверила: