Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи тоже посмотрели в сторону Фан Мэн Чэня, который резко воскликнул: «Я спрашиваю, что вы себе надумали, после всего случившегося? Искупить его вину?! Вы же не могли вдруг начать испытывать к нему благодарность, ведь так?!»
В пещере Фу Мо повисла мертвая тишина, без единого шепотка. Присутствующим было неприятно ощущать все те эмоции, что нахлынули на них в тот момент.
Ведь они, размахивая флагами, пришли учинить расправу, а вместо этого попали в осаду. Они заявляли, что хотят уничтожить зло, а в итоге то самое «зло» спасло их жизни.
Люди действительно не знали, что это за ситуация: смехотворная, странная, неловкая или просто уму не постижимая. Они понимали одно: каждый, кто ранее пылал благородным гневом и активно выкрикивал лозунги во имя справедливости, теперь выставил сам себя в дурном свете.
Благодарить Вэй У Сяня? Это казалось чем-то из ряда вон. Но все же он их спас, и нельзя было просто отмахнуться и заявить, что они не испытывают благодарности. В подобных обстоятельствах лучшим выходом было хранить молчание.
Видя, что никто не собирается отвечать, Фан Мэн Чэнь взъярился еще сильнее. Он взмахнул мечом и набросился на Вэй У Сяня. «Ты думаешь, будто можно с размахом сделать несколько мелких добрых дел и показать, что ты раскаиваешься в своих ошибках? И это смоет весь кровавый долг с твоих рук?!»
Вэй У Сянь подался в сторону, уходя от удара. Кто-то выступил вперед, чтобы утихомирить смутьяна. «Фан-сюн! Не надо так заводиться. Забудь…»
Только произнеся эти слова, человек сразу осознал, что ошибся. Глаза Фан Мэн Чэня налились кровью. «Забыть?! В каком это смысле забыть? Убийство моих родителей… чтобы я забыл об этом только потому, что ты так сказал?!»
Он громко вопросил: «Вэй У Сянь убил моих родителей. Это истина. Почему же сейчас все выглядит так, словно он стал героем?! Пара хороших дел — и можно забыть обо всем, что он сотворил? Тогда что насчет моих родителей?!»
Стоя в толпе, Цзинь Лин сжал кулаки. Внезапно его плечо пронзило острой болью — это Цзян Чэн, положив пальцы на плечо племянника, медленно сжал их.
Цзинь Лин не видел выражения на его лице и прошептал: «Дядя…»
У Цзян Чэна вырвался неясный отрывистый смешок.
Вэй У Сянь наконец заговорил: «Так что я должен сделать по-твоему?»
Фан Мэн Чэнь удивленно застыл. Вэй У Сянь продолжил: «Чего ты хочешь? Ничто, кроме моей позорной смерти, не успокоит твою собственную ненависть?»
Он показал на И Вэй Чуня, который лежал без сознания среди толпы. «Вот он лишился ноги, в то время как меня растерзали на мельчайшие кусочки. Ты потерял родителей, в то время как моей семьи давным-давно нет. Я — пес, которого выгнали из собственного дома. Я даже праха родителей не видел».
Вэй У Сянь продолжил: «Или ты ненавидишь остатки ордена Вэнь? Упомянутые остатки ордена Вэнь однажды уже умерли, тринадцать лет назад. И сейчас, только что, ради меня, ради вас всех, они умерли снова. На этот раз все они обратились в прах».
В конце он добавил: «Позволь спросить… что еще ты от меня хочешь?»
Фан Мэн Чэнь злобно уставился на него. Чуть помедлив, он процедил сквозь зубы: «Это бесполезно. Вот что я тебе скажу, Вэй У Сянь. Что бы ты ни делал, даже не надейся, что я прощу тебя или забуду о гибели родителей, — он повысил голос.— Этого не будет никогда!»
Вэй У Сянь ответил: «Тебя никто и не просит прощать меня. Не только вы помните о том, что я совершил. Я тоже помню. Ты не забудешь мои деяния, но еще дольше о них буду помнить я!»
Вэй У Сянь довольно долго смотрел на Фан Мэн Чэня, и тот чувствовал внутри водоворот эмоций, захлестывающее понимание поражения.
Его жизнь действительно спас Вэй У Сянь и остальные, но он не желал так просто отказываться от вражды. Однако если бы Фан Мэн Чэню вздумалось потребовать от Вэй У Сяня отмщения, все было бы тщетно, учитывая его собственное бессилие. В итоге мужчина лишь смог громко закричать, развернуться и выбежать из пещеры Фу Мо.
После его ухода кто-то спросил: «Больше мертвецов не будет, так ведь? На этот раз мы и правда в безопасности, верно?!»
Услышав знакомый голос, все тут же почувствовали, будто головы их увеличились в размерах. «Снова он!»
Не Хуай Сан огляделся и, увидев, что никто ему не отвечает, вновь поинтересовался: «Так значит мы тоже… можем идти?»
Вопрос был очень правильным. В этот момент всем хотелось одного: обзавестись крыльями и улететь на мечах по домам. Одна из заклинательниц произнесла: «Четыре часа уже должны подойти к концу. В какой степени восстановились ваши духовные силы?»
Глава 83. Преданность. Часть пятая
Многие достали талисманы, чтобы попробовать поджечь их духовными силами. Постепенно талисманы в руках у некоторых тускло засияли. Услышав вопрос, заклинатели ответили: «На две десятые восстановились», «У меня на одну десятую…», «Они восстанавливаются слишком медленно!».
Выдвигаясь в поход, все думали, что по сравнению с осадой Луань Цзан тринадцатилетней давности эта будет куда более успешной; такой величественной и трагической, что останется в анналах истории. Никто не ожидал, что количество людей, спустившихся с горы, окажется почти равным количеству взошедших. Вторая «осада» действительно заслуживала внесения в анналы. Однако вместо того чтобы запомниться масштабностью или количеством убитых, она оказалась бы записана как самое бессмысленное и смехотворное событие в мире заклинателей.
Одни радовались, что избежали смерти, другие плакались на смену времен. Десятки глав кланов собрались вместе и после недолгого обсуждения договорились сначала найти безопасное место для отдыха, пока духовные силы не восстановятся на восемь десятых, чтобы на пути обратно их уже больше ничего не потревожило.
Вэй У Сянь сразу все понял. Ближайшим «безопасным местом» от И Лин были земли Ордена Юнь Мэн Цзян. Он спросил: «Так вы собираетесь отправиться в Пристань Лотоса?»