Ошалев от жгучей, пронзающей глазные яблоки насквозь, боли, А-Цин издала хриплый вопль. Откуда-то сверху донесся голос Сюэ Яна: «Ты слишком много болтаешь. Язык тебе тоже ни к чему».
Нечто твердое, острое и ледяное проникло в рот А-Цин. Вэй У Сянь успел почувствовать сильную резь в корне языка, но вдруг услышал звон колокольчика.
Пронзительное и ясное дзиньканье звучало, словно находилось на расстоянии вытянутой руки, но эмоции А-Цин все еще отказывались отпускать Вэй У Сяня. Перед глазами его все плясало, и он никак не мог вернуться в этот мир.
Лань Цзин И помахал рукой перед его носом: «Никакой реакции! Надеюсь, он не съехал с катушек!!!»
Цзинь Лин заметил: «А я ведь предупреждал, что «Сопереживание» слишком опасно!»
Лань Цзин И буркнул: «Может быть, все потому, что ты, вместо того, чтобы вовремя зазвонить в колокольчик, витал в облаках, думая незнамо о чем!»
Цзинь Лин застыл: «Я…»
Но тут, к счастью, Вэй У Сянь пришел в себя и, опершись о гроб, поднялся на ноги. А-Цин уже покинула его тело и тоже стояла, прислонившись к гробу. Юноши, словно выводок поросят, гурьбой окружили Вэй У Сяня, и наперебой затараторили: «Он встал, встал!»
«Фух, он не съехал с катушек!»
«А разве он уже не был немного того?»
«Не неси чепуху!»
Оглушенный их нескончаемым галдежом, Вэй У Сянь подал голос: «Не шумите. У меня перед глазами все рябит».
Ученики тотчас же умолкли. Вэй У Сянь заглянул в гроб и сдвинул край воротничка Сяо Син Чэня в сторону. И действительно, на шее мертвеца обнаружилась узкая, но смертельная рана.
Вэй У Сянь мысленно вздохнул и обратился к А-Цин: «Спасибо за помощь».
Причина, по которой призрак А-Цин не мог видеть, но в то же время стремителен и проворен, в отличие от прочих незрячих, состояла в том, что она потеряла зрение перед самой своей гибелью. При жизни А-Цин всегда была бойкой и подвижной девушкой.
Все эти годы она скрывалась в густом тумане города И и исподтишка мешала Сюэ Яну, пугая путников, забредших сюда, предупреждая их об опасности и уводя прочь. Удивительно, сколько же храбрости и самоотверженности таилось в ее душе.
А-Цин, облокотившись на край гроба, сложила ладони вместе и несколько раз поклонилась Вэй У Сяню. Затем она подхватила бамбуковый шест и замахала им словно мечом, изобразив смертельные выпады, коими она частенько угрожала обидчикам в прошлом. Вэй У Сянь ответил: «Не беспокойся».
Он обратился к юношам: «Оставайтесь здесь. Ходячие мертвецы не доберутся до вас, пока вы в доме. Я скоро вернусь».
Лань Цзин И не смог удержаться от вопроса: «Что ты увидел во время «Сопереживания?»
Вэй У Сянь ответил: «Долгая история. Расскажу позже».
Цзинь Лин подхватил: «Ну а вкратце? Мы же сгораем от любопытства».
Вэй У Сянь сказал: «Вкратце: Сюэ Ян должен умереть».
Над городом повсюду, куда ни кинь взгляд, висел демонический туман. Но А-Цин стуками бамбукового шеста перед Вэй У Сянем указывала ему путь, и вскоре человек и призрак, спешащие со всех ног, вернулись на прежнее место.
Лань Ван Цзи и Вэй У Сянь сражались уже на улице. Вихри Би Чэня и Цзян Цзая столкнулись в воздухе – в ходе битвы явно наметился переломный момент. Би Чэнь неторопливо и уверенно брал верх, Цзян Цзай же, отчаянно бросаясь на соперника, словно бешеный пес, насилу держался и постепенно терпел поражение. Однако в густых клубах зловещей дымки Лань Ван Цзи лишился своей привычной зоркости, а Сюэ Ян же, напротив, после стольких лет, прожитых в городе И, подобно А-Цин, чувствовал себя как рыба в воде, поэтому переломный момент в итоге обратился тупиковой ситуацией. Порой в белой мгле грохотали звуки гуциня, отгоняя ходячих мертвецов, пытающихся приблизиться. Вэй У Сянь приготовился выудить из-за пояса флейту, но тут вдруг прямо ему под ноги, тяжело и шумно, словно стальные башни, плюхнулись две черные фигуры. Вэнь Нин вдавливал Сун Ланя в землю. Лютые мертвецы до хруста костей вцепились друг другу в шеи.
Вэй У Сянь приказал: «Держи его!»
Он склонился над Сун Ланем и ловко нащупал шляпки гвоздей, вколоченных в его голову. У Вэй У Сяня тут же отлегло от сердца: гвозди оказались на порядок тоньше тех, что он обнаружил в черепе Вэнь Нина, и к тому же, изготовлены из совсем иного материала, поэтому привести Сун Ланя в сознание должно было быть относительно просто. Вэй У Сянь с двух сторон схватился за торчащие бугорки и принялся потихоньку вытаскивать их наружу. Сун Лань же, почувствовав, как что-то чужеродное взбалтывает его мозг, широко распахнул глаза, издав низкий рев, и Вэнь Нин смог удержать его на месте, лишь приложив еще больше силы. Однако едва гвозди покинули его голову, Сун Лань, словно марионетка, которой перерезали веревочки, замертво упал на землю и остался лежать без движения.
Внезапно с места схватки Лань Ван Цзи и Сюэ Яна донеслось: «Отдай!»
Глава 42. Зелень. Часть десятая.
Меч Лань Ван Цзи полоснул по груди Сюэ Яна, при этом острие Би Чэня не только рассекло живую плоть, но и подцепило мешочек-ловушку для духов, спрятанный у него за пазухой. Вэй У Сянь же, однако, ничего не мог разглядеть из-за тумана: «Сюэ Ян! Что ты требуешь отдать? Шуан Хуа? Шуан Хуа никогда не принадлежал тебе и никогда принадлежать не будет, так почему же ты кричишь «отдай»? Понятия «честь» и «достоинство» настолько чужды твоей натуре?»
Сюэ Ян расхохотался в ответ: «Учитель Вэй, кажется, я тебе совсем не симпатичен, да?»