- Хотя бы потому, что это выглядит как уступка Ходосееву, проявление слабости. Во всяком случае, многими это будет расценено именно так, что негативно отразится на репутации корпорации.
- Но есть еще какая-то причина...
- Правление рассматривало возможность использования коллекции в качестве залога для получения кредита.
- И кто же это предложил?
- Лебединский. У него и клиент имеется.
- Но ты против? - высказала догадку Бачурина.
- Я предложил Лебединскому в таком случае также внести посильный вклад в дело спасения корпорации и заложить свои дом и авто.
- Валентин Валентинович, как я понимаю, не согласился с подобным предложением.
- Тем не менее, меня обязали передать предложение Лебединского. Я против этого залога, но мы не можем позволить себе показать слабость. Тем более, перед таким типом как Ходосеев.
- Я учту твои соображения. Попробую устроить все так, чтобы мой дар укрепил позиции корпорации, а не наоборот.
- Тебе решать.
- Что еще? Может, есть иные пути выхода из кризиса, кроме продажи коллекции?
- Все тот же Лебединский постоянно твердит о продаже акций "Химволокна" и "алюминиевого" пакета акций. Ко мне тоже подваливали сомнительные личности, намекая, что я должен повлиять на вас и ускорить эту продажу.
- Сильно давят? - Бачурина не скрывала тревоги. Андрею показалась, что она в первую очередь беспокоится не за бизнес, а за него, Гайнанова.
- Наседают. Но это не слишком интересная тема для разговора.
- Может, тебе требуется помощь Кузнецова?
- В телохранителях пока не нуждаюсь. Но все равно, спасибо за предложение. Что касается пакета акций, о котором мы говорили, то появилась возможность не продать, а передать его в залог. Это позволило бы корпорации получить некоторую передышку.
- Дайте и мне передышку, - внезапно взмолилась Бачурина и откинулась на подушку.
Гайнанов посмотрел на женщину. Она лежала с закрытыми глазами, почему-то закусив губу. В его душе поднималась волна жалости. Он помнил Бачурину, еще недавно щедро обласканную Фортуной, имевшую все, о чем только может мечтать женщина: красоту, молодость, богатство, всеобщее преклонение. Теперь она вдова, оказавшаяся перед угрозой разорения. Что же касается красоты,.. Смерть мужа и болезнь будто состарили ее на десяток лет. Это была уже не та принцесса, которую помнил Гайнанов.
- Когда я должна дать ответ?
Вопрос застал его врасплох.
- О залоге? - переспросил он. - Если вы решились на продажу части личного имущества, то с решением можно повременить. Но не слишком долго.
- Месяц?
- Месяц, пожалуй продержимся, - согласился Гайнанов.
- Андрей, а почему Зотов послал именно тебя с этим разговором? Ведь подобные вопросы в его компетенции? - Таня повернула голову и смотрела на посетителя в упор, вызывая его на откровенность.
- Наверно потому, что считает наши отношения товарищескими.
- И ты по-прежнему мой друг, - это прозвучало не то как утверждение, не то как вопрос.
- Разве есть какие-то сомнения? - удивился Андрей.
- Никаких.
Последнее слово Бачурина произнесла как-то глухо, с непонятной интонацией. Он еще более внимательно посмотрел на нее: