- Это бизнес. И пусть это не прозвучит оправданием, но один раз я отвел от него опасность, отказавшись от обеда в "Праге", где его уже ждали. Да и вы моя должница. Помните мину на пути к даче Оганесова?
- Почему вы это сделали? - удивилась Бачурина.
Гуковский пожал плечами:
- Хотелось дать Петру шанс. В конце концов, вся эта возня с кредитами меня не слишком волновала. Все равно я не доживу до практического воплощения проекта в жизнь. А вот наблюдать за развернувшейся борьбой - было увлекательно. Что касается вас - считайте, что я помог из сентиментальных соображений.
- Значит, вы не хотите назвать имя заказчика?
- Покушений? Так вы и сами знаете.
- Я хочу знать, кто убил Петра, - твердо проговорила Бачурина.
- Я не советовал бы вам копать слишком глубоко, - очень серьезно ответил Гуковский. - Кредиты и заказы при всем их размахе - только видимая часть айсберга. Подлинной причиной гибели Великого стал совсем незначительный, на первый взгляд, проект, за которым скрыты очень большие интересы.
- Что за проект?
- Я сказал уже достаточно. И еще раз повторяю: вы должны остановится. Когда я сам разобрался что к чему - самому стало страшно.
- Что ж, спасибо и за то, что решились рассказать. Позвоните на вахту и попросите пропустить машины. Я уезжаю. Снимки и негативы оставляю вам. Ваше досье, как и видеокассеты, на своем месте. Не забудьте, что я говорила вам об охране.
Бачурина встала с кресла и направилась к двери.
- Татьяна Николаевна, - остановил ее Гуковский. - Не ищите заказчика. Это ни к чему.
Когда они вышли из комнаты Гуковского, мужчина в маске поинтересовался у Бачуриной:
- Почему вы не попытались выяснить имя врага?
- Как? Он не боится ни смерти, ни боли. Это не бравада. Гуковский болен раком. Гниет заживо. Правда, о его болезни практически никто не знает. Я сама выяснила это буквально на днях. Приступив к более интенсивному допросу, мы его убили бы, но ничего не узнали.
- Рак... Если он не боится смерти, почему не застрелится?
- Кажется, он выбрал более приятный способ самоубийства: женщины и водка.
- Что это были за снимки? Мне показалось, что поначалу он не слишком испугался шантажа.
- На фотографиях был не Модест, а его зять. Негативы мы нашли в досье у самого Гуковского. Попади снимки к дочери Модеста, это разрушило бы ее семью. Старик этого не хотел. Знает, что скоро умрет и о дочери, кроме мужа, некому будет заботиться. Поэтому он ограничился тем, что приструнил зятя, сохранив все в тайне от дочери.
- У каждого есть своя фишка.
- Что?
- Слабое место.
- Вы поедете со мной? - поинтересовалась Татьяна Николаевна.
- Нет. Я покину дом, так же, как и добрался сюда. Не стоит, чтобы ваши люди знали о моем существовании.
Бачурина хотела сказать, что Тормис уже знает об Авакуме-Шанхае, но ограничилась замечанием:
- Они догадываются.
- Догадываться - не знать наверняка.
На прощание мужчина пожелал:
- Будьте осторожны. Вы разворошили большое осиное гнездо.