- Что ж ты, Настюха, не предупредила?! Я бы встретил, - прокричал Модест Семенович, снимая пальто. Из комнат вышла молодая женщина с младенцем на руках.
- Женю неожиданно вызвали в Москву. Меня он послал вперед. В Шереметьево нас встретили коллеги Жени, из МИДа, они и подвезли. Не возражаешь, если я немного поживу у тебя?
- Какой разговор?! Это ведь твоя квартира. Все равно я здесь не часто бываю. А приедет Евгений, могу и вовсе перебраться на дачу. Кстати, когда он прилетает?
- Не знаю. Он сделал остановку в Вене. А как дальше ему и самому неизвестно.
Зять Гуковского работал в одной из организаций под эгидой ООН, но Модест Семенович, хотя никогда и не разговаривал об этом с Настей, знал, что Евгений является сотрудником службы внешней разведки. Наверняка и дочка осведомлена о его подлинной профессии, но всем знакомым и даже отцу говорила, что муж служит в МИДе.
- Дай-ка мне этого бутуза, - протянул Гуковский руки к внуку.
- Сперва умойся, - отодвинулась дочка. - От тебя разит винищем. Что - седина в бороду, бес в ребро?
Последнюю реплику доця произнесла не без ехидства.
- Да это мы отмечали день рождения коллеги, - принялся оправдываться Гуковский. - Выпили по рюмочке.
- Большие, видно, были рюмочки... Иди, иди - умывайся. Заодно и помаду смоешь.
- Подумаешь - помада! - отмахнулся Модест Семенович. - Пили на брудершафт, ну и что? Или целоваться можно только молодым?
- Смотри, в твоем возрасте следует беречь здоровье.
- Помню, помню. Сердце, давление... Мария об этом постоянно твердит. Что за манера у женщин - вечно поучать. Может, ты думаешь: я за молоденькими бегаю? Сама ведь говоришь - возраст не тот.
Гуковский ворча удалился в ванну, мучительно вспоминая, нет ли в квартире чего-нибудь компрометирующего. Вроде не должно быть, сюда он ни разу не привозил девок. Да и пьяным старался не попадаться на глаза Марии. Отсыпался на даче. На всякий случай следует предупредить обслугу в загородном доме, пусть наведут порядок. Не ровен час, Настя захочет наведаться.
Старостин позвонил на следующее утро и попросил заехать к нему домой.
- Заодно и на службу меня подбросишь.
Тормис подъехал к знакомому дому уже через полчаса, хотя в другой день на это ушло куда больше времени. Но сегодня движение на улицах было на удивление слабым. Посигналив, Ян заметил Валю, выходящего из подъезда.
- Чего расшумелся? - буркнул вместо приветствия генерал. На этот раз он был в шапке.
"Мерседес" проехал мимо троллейбусной остановки, где столпились ожидающие, завистливо посмотревшие вслед лимузину.
Ян обратил внимание на красные припухшие глаза Старостина.
- Не выспался?
- Вчера по твоей милости до половины третьего проторчал на службе.
- Есть какой-то результат? - поинтересовался Тормис.
- Пальчики, которые ты передал, принадлежат человеку, погибшему в Чечне. Ты ничего не напутал? - хмуро ответил пассажир.
Тормис полез во внутренний карман и достал распечатанный на принтере портрет:
- Не похож на твоего покойника?
Генерал еще больше нахмурился, вздохнул:
- И где ты взялся на мою голову...
- А что такое?
- Начальству не понравится, когда оно узнает, что покойничек жив.