Пора идти! Спасибо этому дому! Поели, попили – до свидания.
Разум вопил, а я лишь развернулась на высоком табурете, почувствовав поясницей закругленный край остова. Отщипнула виноградинку и отправила ее в рот, отвлекаясь от своих мыслей, которые вовсю сигналили «Беги!».
Он появился и на мгновение застыл, словно раздумывая. Затем подошел. Его ладони мягко опустились на стол по обе стороны от меня непозволительно близко, но при этом даже не касались. Я замерла, почувствовав, как резко сократилось пространство между нами. Смотрит в упор, не разрывая контакта, а я продолжаю тонуть. Тонуть в этом омуте серых глаз.
– Вкусно? – кивнул в сторону руки, так и застывшей с очередной зеленой виноградинкой.
Он наклонился к ней, не дожидаясь моего ответа. Аккуратно взял ее губами, оставляя на моих пальцах теплое дыхание.
– Мммм... Сладкая.
– Глеб Александрович, что Вы …
Мужчина перебил меня на полуслове, шумно выдохнув.
– Думаю, пора переводить наши отношения на новый уровень, – он хитро прищурился. – Вина выпили, осталось официально закрепить новый статус перехода на «ты».
Я ничего не успела сообразить и предпринять, как почувствовала нежное прикосновение его губ. Тело предательски замерло. Он целовал меня медленно, слегка наклонившись вперед. Аромат и близость опьяняли больше вышеупомянутого вина, окутывая меня, словно густой туман, заставляя теряться в новых нахлынувших ощущениях. Что там говорил Влад о влиянии весны? Так вот, я только что пала ее жертвой.
Астапов отстранился аккурат в тот момент, когда я уже практически потеряла голову. Из нас двоих хотя бы он продолжал мыслить здраво.
– Виктория? – правая бровь лениво поползла вверх. Он ждал ответа.
А Виктория не выдержала этого пристального взгляда и, покраснев, позорно опустила глаза.
Ничего не происходит. Я так и продолжаю находиться в тисках из сильных рук, боясь пошевелиться, созерцая рисунок на его футболке, вдыхая такой знакомый аромат. Он молчит и, как мне кажется, слегка усмехается. Решаюсь, что-нибудь ответить.
– Глеб Ал…
– Странно… Не сработало, – его лицо снова непозволительно близко. – Надо срочно исправить.
И новый поцелуй. На этот раз жаркий, безрассудный, нетерпимый. В какой-то момент из меня вырывается стон, и я отчетливо понимаю, что точка невозврата пройдена. Сильные руки тут же подхватили меня и пересадили на стол, мягко опустив на его глянцевую поверхность. Затем я почувствовала их на своем теле под рубашкой. Пальцы, дразня, поднимались вверх по спине, опаляя кожу. Я почувствовала, как он притянул меня ближе, ни на мгновение не прерывая страстного поцелуя. Спустя несколько секунд возле уха раздался срывающийся шепот.
– Если мы хотим остановиться, сейчас самое время, – жаркое дыхание обожгло висок.
Я чувствую напряжение. Я вижу, как страстно горят его глаза. Я не хочу останавливаться.
Ноги обвили его бедра, отвечая на вопрос.
Глеб легко подхватил меня и унес на огромный диван.
*
Глеб.
Я все еще восстанавливал дыхание. Лежал на спине и ласкал пальцами нежную кожу. Любовался. Никак не мог заставить себя остановиться и перестать прикасаться к этой непослушной страстной девочке.
Вика прикрыла глаза и отвечала на прикосновения довольной ленивой улыбкой.
– Ты умеешь убеждать, – услышал я спустя некоторое время. – Хоть и весьма специфическим способом.
Посмотрел на ее красивое лицо и не удержался от комментария.
– Такая серьезная сейчас. Будто проводишь тщательную оценку последних действий, – взял ее за подбородок и, приподнимая голову, поцеловал в губы.
Закончив сладкий поцелуй, посмотрел в глаза, в которых сейчас шелестела зеленая весенняя листва. Такая безмятежная и завораживающая, что я просто замолчал и наслаждался прекрасным видом.
– Девять из десяти, – вдруг сказала она, подвинувшись ближе.